— Наказание виновного не восстановит "мой монастырь" и не вернёт Вэя, — спокойно возразил Фа Хи. — Но попытки взять правосудие в свои руки, могут превратить все жертвы, принесённые ради твоего спасения, в ничто. Бяслаг-нойон — за пределами твоих возможностей. Пытаясь до него дотянуться, ты погубишь себя.

— Дотянуться! — снова фыркнула я. — Он — всего лишь кровожадный дикарь.

— Самонадеянность — первый шаг к провалу.

— Это — не самонадеянность, а очевидная истина.

— Тогда, вероятно, скорый отъезд — его спасение, — с лёгкой насмешливостью проговорил Фа Хи.

— Только если из "отъезда" он не вернётся, — парировала я. — Но, если вернётся — буду его ждать.

Громкие слова и только… На самом деле я понятия не имела, как отомстить темнику. Весть о его отъезде огорчила: даже если он падёт от рук икиресов, это не будет моей местью. Фа Хи только покачал головой и снова потянулся к своей чашечке.

— По крайней мере, рад, что ты больше не пытаешься нанести увечья принцу Тургэну.

— Я никогда и не пыталась — это он чуть меня не покалечил, подрезав подпругу Хуяга!

Кстати, с конём мы сдружились. Мне было попытались дать другого, но я тряхнула головой и потребовала:

— Хочу Хуяга! — и с тех пор разлучить нас больше не пытались.

— А ты дважды унизила принца перед всеми, так что, думаю, вы уже навредили друг другу достаточно, — проговорил Фа Хи.

Я только пожала плечами. Вообще, откровенную вражду мне демонстрировали только каганёнок и Очир. Остальные будто не замечали моего присутствия, хотя я не раз ловила на себе любопытные взгляды. Близнецы Баяр и Батар — два коренастых крепыша, однажды даже заговорили со мной, интересуясь, какое оружие предпочитают у меня на родине. Я снисходительно ответила: "Интеллект" и, вероятно, озадачила их настолько, что отбила охоту заговаривать со мной снова. Сайна в своём восхищении моими "ловкостью и смелостью" всё больше напоминала Жу в её обожании Вэя. Видимо, опасаясь гнева каганёнка, девочка не разговаривала со мной, но зато всегда мило здоровалась, прощалась и на всех уроках садилась поблизости, украдкой поглядывая на меня. Шона был единственным, кто общался со мной открыто — не иначе в пику презиравшему его Тургэну. Хотя, может, "сын блудницы" видел во мне такого же изгоя, как сам, и действительно был не прочь подружиться? Но я не хотела дружбы ни с одним из этих дикарей, и, почти неосознанно злилась на Фа Хи, за то, что на уроках он будто не делал никаких различий между ними и моими погибшими друзьями из монастыря.

С помещением, отведённым каганом, учитель сотворил настоящее чудо. Со дня первой тренировки в "Зале журавля и змеи" — так Фа Хи назвал своё детище — прошло всего несколько дней, а зал уже было не узнать. Теперь часть его была занята сооружением, напоминавшим переплетение толстых ветвей дерева. В монастыре мы тренировали ловкость и равновесие, бегая по настоящим ветвям невысоко над землёй, но сооружение тоже неплохо подходило для этой цели. На прошлом занятии Фа Хи пообещал, что на следующем мы опробуем новый «спортивный снаряд», и я заранее радовалась, что не придётся в очередной раз стоять в позе всадника. А, когда появились ученики, едва сдержала смех, увидев каганёнка. Багровый кровоподтёк вокруг левого глаза — этой стороной он приложился о створку — делал его похожим на принца Зуко из мультика «Аватар». Поймав мой взгляд, каганский отпрыск потемнел лицом, и это не укрылось от Фа Хи. Скользнув глазами с принца на меня, он едва слышно вздохнул и начал урок. Коротко обьяснил, в чём заключается смысл этого нового упражнения, и кивнул на сооружение:

— Начинаем. Принц Тургэн, потом принц Очир, Оюун…

— Почему бы Марко Поло не показать нам, как это делается? — каганёнок неприязненно покосился на меня. — Он ведь уже тренировался подобным образом?

— На моих занятиях ученики не произносят слов одновременно со мной, принц Тургэн, — спокойно проговорил Фа Хи. — И, думаю, ты сможешь пройти по дереву, даже если прежде не увидишь, как это делает другой. Но, если пример всё же необходим, — взгляд на меня. — Марко.

На мгновение я встретилась глазами с принцем, и моё «паучье чутьё» забило тревогу: в хищном взгляде каганёнка мелькнуло неприкрытое торжество. Всё это неспроста — наверняка он задумал какую-то подлость. Но не подчиниться Фа Хи значило подорвать его авторитет, как учителя, и я послушно двинулась к сооружению. "Паучье чутьё" не подвело. Поднявшись по лесенке на первую "ветку", не успела сделать и нескольких шагов, как нога соскользнула с дерева, словно я наступила на банановую кожуру. Коротко охнув, я шарахнулась на застеленный шкурами пол. Оглушённая, словно издалека, услышала снисходительный голос каганёнка:

— Твой ученик показал, как делать не нужно? Или ты не смог его научить?

Восстановив дыхание, я поднялась на ноги, глянула на "ветку", с которой сорвалась, и задохнулась от злости — место, с которого соскользнула моя нога, было щедро намазано… чем-то. Проведя пальцами по пятну, я возмущённо повернулась к Фа Хи:

— Жир! Он это подстроил!

— Я? — презрительно отозвался принц. — Как ты смеешь оскорблять меня подобными подозрениями, сэму?

Вне себя от ярости, я бросилась к ненавистному каганёнку, испытывая сильнейшее желание выбить ему пару зубов. Но Фа Хи поймал меня за руку и, оттолкнув, стал между "августейшей особой" и мной:

— Уйми свою несдержанность, Марко. Это правда, принц Тургэн?

— А если и правда? — усмехнулся тот и вызывающе вскинул подбородок. — Накажешь меня?

— Да. Принц Очир, набрось на пятно шкуру и начинай упражнение. Принцесса Оюун, ты — следующая. Потом Шона.

— А я? — приосанился каганёнок.

— Будешь стоять в позе всадника до конца урока, — коротко бросил Фа Хи.

— Нет, не буду, — в хищных глазах принца сверкнула ярость.

— Как хочешь. Другого упражнения для тебя на сегодня нет. Марко, составишь принцу компанию.

— Почему?! — не веря ушам, выпалила я.

— Потому что принц не стал бы вредить тебе без причины — вероятно, ты это заслужил, — и, повернувшись к нам спиной, двинулся к сооружению. — Смотри не вниз, а вперёд, Очир. Твоя цель — противоположный край, а не пол.

Насупившись, я посмотрела на каганёнка и ядовито проговорила:

— Кровоподтёк тебе идёт — очень подходит к цвету глаз.

— Скоро и у тебя будет такой же, сэму, — процедил тот. — И не один.

— Принимаю твой вызов, варвар. Пусть победит умнейший! — отозвалась я и, отойдя к противоположной стене, стала в ненавистную позу.