– Умнее. Эх ты!.. огарок!

– Да - ведь скажи тебе правду-то, так ты, пожалуй, рассердишься...

– Наплевать мне на тебя!

– И на том спасибо! А ты с выздоровлением водкой меня не угостишь?

– Спроси...

Жених спросил полбутылки водки и оживился.

– Экая у тебя жизнь лёгкая, Артём!.. Всегда есть деньги...

– Ну, так что?

– Ничего... Выручают тебя бабы, проклятые!

– А на тебя и не смотрят.

– Нам - где уж! У нас не такие ноги, чтобы ходить по твоей дороге, вздохнул Жених.

– Потому баба любит здорового человека. Ты что? А я - чистый человек...

В таком тоне Артём постоянно беседовал с золоторотцами. Его равнодушный, ленивый и густой голос придавал особую силу и тяжесть его словам, и всегда они были грубы, обидны. Быть может, он чувствовал, что эти люди во многом хуже его, но во всём и всегда умнее.

Явился Каин с ящиком своих товаров на груди, с жёлтым ситцевым платьем, переброшенным через левую руку. Сдавленный обычным ему чувством страха, он стал в дверях, вытянул шею и с беспокойной улыбкой оглянул внутренность трактира, но, увидев Артёма, весь просиял радостью. Артём смотрел на него и широко улыбался, шевеля губами.

– Айда ко мне!
– крикнул он Каину и, обращаясь к Жениху, насмешливо приказал ему:

– А ты - пошёл прочь! Дай человеку место...

Рыжая, щетинистая рожа Жениха на момент одеревенела от удивления, он медленно поднялся со стула, посмотрел на товарищей, изумлённых не менее его, на Каина, бесшумно и осторожно подходившего к столу... и вдруг озлоблённо плюнул на пол:

– Тьфу!

После чего медленно и молча ушёл за свой стол, где тотчас же раздался глухой шёпот, в котором были ясно слышны ноты насмешки и злобы. Каин всё улыбался растерянно, радостно и в то же время искоса и с тревогой скашивал глаза в сторону обиженного Жениха и его компании.

А Артём добродушно говорил ему:

– Ну, давай чай пить, что ли, купец... Пирога надо купить, - будешь пирог есть? Ты чего туда глядишь?.. А ты плюнь на них, не бойся... Ну-ка, вот я им проповедь скажу...

Он встал, движением плеч сбросил куртку на пол и подошёл к столу недовольных. Высокий и мощный, выпячивая вперёд грудь, разминая плечи и всячески рисуясь своей силой, он стоял перед ними с усмешкой на губах, а они, замерев в осторожных позах, молчали, готовые бежать.

– Ну, - начал Артём, - что вы урчите?

Ему хотелось сказать что-нибудь страшно сильное, но слов не было у него, и он остановился...

– Глаголь сразу!
– махнул рукой Драный Жених, скривив губы.
– А то лучше отстань от нас во все четыре стороны, богова дубина!..

– Молчи!
– повёл бровями Артём.
– Озлился, - зазорно тебе, что я с жидом дружбу веду, а тебя прогнал... Я всем вам говорю, - он лучше вас, жид-то! Потому в нём доброта к человеку есть... а у вас нету её... Он только замученный... Вот теперь я беру его под свою руку... и ежели какая-нибудь кикимора обидит его - держись тогда! Прямо говорю - не бить, а мучить буду...

У него дико вспыхнули глаза, жилы на шее вздулись и ноздри задрожали.

– Что побили меня пьяного - это мне нипочём! Силы мне не убавили, только сердце пуще ожесточили... Так и знайте! За Каина, за всякое обидное слово ему - насмерть буду увечить. Так всем и скажите...

Он вздохнул во всю грудь, точно тяжесть с себя сбросил, и, повернувшись к ним спиной, пошёл прочь.

– Здорово пущено!
– вполголоса воскликнул Драный Жених и скорчил унылую рожу, глядя, как Артём усаживается против Каина.

Каин сидел за столом, бледный от волнения, и не отводил от Артёма расширенных глаз, полных чувства, неизъяснимого словами.

– Слыхал?
– строго спросил его красавец.
– Вот... Так и знай, как кто заденет тебя, беги ко мне и говори. Я сейчас приду и развинчу ему кости...

Еврей бормотал что-то, - молился богу или благодарил человека. А Драный Жених и его компания, пошептавшись друг с другом, один за одним стали выходить из трактира. Жених, проходя мимо стола Артёма, напевал себе под нос:

Кабы к моему уму

Прибавили денег тьму,

Ай, хорош бы я был,

Без просыпу я бы пил...

– и, взглянув в лицо Артёму, неожиданно докончил песню своими словами, скорчив рожу и в такт притопывая ногой:

Дураков бы всех скупил,

Да в Чёрном море утопил

Вот как!

– и быстро юркнул в дверь.

Артём выругался и оглянулся вокруг. В полутёмном, закопчённом и пахучем склепе осталось только трое людей - он, Каин против него и Савка за буфетом.

Лисьи глазки Савки встретились с тяжёлым взглядом Артёма, и длинное лицо его приняло выражение сладчайшего благочестия.