Ксюша фыркнула, а Пьер заполучил вожделенный кувшин божоле — молодого, дешевого, неразбавленного вина. Опорожнив половину залпом, хитро ухмыльнувшись и показав отсутствие нескольких зубов, Пьер выведал, что лису и Ксюше нужно. И после получаса торгов, стенаний и слез, отдал промасленный от постоянного ношения с собой, заветный ключ от стен Лувра, в обмен на несколько золотых монет.

Замок встретил Ксюшу длинными, темными коридорами. Со стен за девушкой и лисом следили властные, надменные и самоуверенные короли прошлого, заточенные в громадные, больше человеческого роста портреты.

— Страшно как-то, пискнула Ксюша. Что если нас кто-то увидит?

— Это старый, закрытый коридор, — отмахнулся лис. Он спокойно шел вперед, неся в лапе чадящий факел. — Взгляни, — огонь высветил давно немытый пол, а затем, густой слой пыли на краях тяжелых рам портретов. — Здесь даже убираются редко. Кого тут встретишь?

— После таких слов, во всех книжках, из-за угла сам король выпрыгивает, — заявила Ксюша. — Может быть здесь тайный ход к одной из его фавориток проходит?

Ренар задумчиво оглянулся, прикинул что-то, хихикнул, и отправился дальше.

— Под такими взглядами, — кивнул он на портреты, — никто к фавориткам не шастает.

Лис оказался прав. Коридор пустовал. Ксюша все же присматривалась ко всяким темным углам и поворотам, но вскоре успокоилась.

Приключение началось дальше. Оказалось, чтобы пробраться на кухню, нужно сначала залезть в тайный ход за портером особенно мрачного короля, судя по воинственному выражению лица, бывшему когда-то отъявленным головорезом-викингом. Ксюше даже казалось, что портрет заколдован — стоит только пройти в секретное ответвление, король тут же сойдет с холста и отрубит нарушителю голову, своим викингским топором.

Ксюша взвизгнула, когда портрет, с громким стуком закрыл тайный вход, скрыв нарушителей от взглядов портретов. Ренар предупредительно зашипел, призывая к тишине.

— Мы должны быть прямо рядом с кухней, — зашептал он, пробираясь по узкому коридорчику между стенами. Здесь все выглядело не таким красивым и дорогим. Старые камни крошились, деревянные балки местами сгнили, повсюду деловито пробегали насекомые, в углах попискивали крысы, а за стенами и под полом что-то неустанно грохало. Лис уверенно прибрался вперед, не замечая, как на острых ушках собирается корона паутины. Ксюша с трудом протискивалась за ним. Мантия местами порвалась, а Ксюша лишь надеялась не застрять.

Девушка была готова смириться с поражением, но поняла, что повернуться в этом коридоре, чтобы отправиться назад, уже не может. Мешали деревянные балки, выпиравшие оттуда и отсюда. Ксюша рисковала попросту застрять посреди старых стен Лувра. “Какой бесславный конец, — подумала она, — умереть, заточенной в стене”. Она попробовала пятится, но не видя куда, уткнулась во что-то твердое и чуть не завизжала от испуга снова.

Лис, не замечая Ксюшиных проблем, заявил, что они почти пришли.

— Кухня прямо под нами, нужно проползти туда, — указал он, и быстро перебирая ловкими лапками, юркнул в ответвление.

Ксюша уставилась на небольшую дырку в стене. На уровне ног, она в высоту была не более полуметра — туда и вправду нужно было заползти.

— Не, не, не, Ренар, — Ксюша тихо позвала лиса, вглядываясь в беспросветную тьму, — Ренар, я не пролезу. Ренар!

Лис исчез. Даже шум лапок потонул в гомоне, доносившемся из ниши. Ксюша опустилась на колени, раздумывая, сможет ли вернуться сама, без помощи рыжего предателя.

Из темной ниши повиляло до странности знакомым запахом — что-то жарили на сливочном масле. Рыбу! Рыбу с травами. Ксюша, закрыв глаза, принюхалась. Тимьян, базилик. Пахло лимонами и вином.

“Откуда во Франции лимоны?” — должна была задуматься Ксюша и ответить сама себе, — “Это же королевская кухня, лимоны наверняка доставили какое-нибудь восточные купцы”. Ксюша ни о чем таком не думала, она уже уверенно втискивалась в низкий коридорчик, ползком следуя за чарующими запахами.

Оказалось, что это и не коридорчик вовсе. Ксюша ползла по широкой старой балке, которая проходила под самым потолком кухни — не то чтобы высоким, но Ксюшу никто не замечал. Отсюда открывался великолепный вид на суетящегося кюэ — шеф повара, его пажей — помощников.

— Следи за печью, накрой второй сковородой, засыпать золой, держи, режь, добавь масла! Сахар я добавлю сам! Где марципан?! Почему перья павлина все еще не в павлине?

Кюе светящейся молнией двигался среди своих подчиненных, возникая то тут, то там, выпрыгивая прямо из-за спины. Помешивая, пробуя, подливая вина в блюда, а иногда и себе в чашу, — он командовал кухней словно дирижер виртуоз слаженным оркестром.

Это был высокий, худой, темноволосый мужчина. Его вытянутое лицо с острым носом украшала аккуратная бородка, строгие бледно-голубые глаза подмечали каждую деталь, а сухой, немного чопорный голос разносился по помещению, не нарушая общей атмосферы. Длинными, артистичными пальцами он держал большую ложку, которой иногда бил по рукам своих пажей.