Размышляя о том, нормально ли с самого утра пить вино и где бы найти кафешку, бургерную или хотя бы хот-дог, Ксюша нашла то, что искала с самого начала: площадь Грев. Фарфадет пояснил, что начинать поиск Ренара надо отсюда.

Площадь предстала перед Ксюшей полной торговцев, которые привезли свои товары из других городов, и людей, что пришли прикупить их. Сирийцы предлагали необычные для парижан товары — масла, французы же продавали им уксус и травы, а местные рыбаки продавали свежий улов всем, кто заинтересуется. Ксюша прошла мимо, облизываясь на свежие устрицы, но денег с собой у нее не было, и заманчивые раковинки остались дожидаться своего покупателя. Площадь заканчивалась портом, где разгружались корабли. Зрелище было просто захватывающим — множество купцов со всего мира командовали разгрузкой и кричали на старинных языках. Уголь, лес, зерно, соль, специи, вино — здесь было все, что можно представить.

На площади Грев продавались рукописные книги и сырое мясо, варились дешевые похлёбки для небогатых жителей и промышляли воровством совсем бедные. Все толкались, шумели, что-то обсуждали или торговались. Ксюша разглядывала людей — как найти нужного? Жан смеялся, утверждая, что Ренара-то она легко отличит от остальных. Ксюша не понимала почему, пока не увидела на Большом мосту менялу. Он выглядел почти-почти нормально — сидел за столиком и хитро ухмылялся, предлагая на обмен су и ливры — парижские и турецкие. Только это был не человек. За столом сидел самый настоящий лис — с рыжим хвостом, мордочкой, хитрым взглядом и острыми лисьими ушками. “Ренар”, - Ксюша чуть не хлопнул себя по лбу с досады. Ренар переводилось “лис”, но слово так прочно вошло во французский язык, что “улица Ренар” или имя “Ренар” — не вызывало ассоциаций.

Кроме нее облик Ренара мало кого удивлял, зато поведение…

— Турский грош — это всего одиннадцать денье, — убедительно вещал он какому-то сирийцу.

Тот неуверенно топтался на месте, убеждая рыжего вруна, что в прошлый раз ему обменяли на двенадцать денье. Лис недоверчиво качал головой, но глаза его хитро поблескивали:

— Не может быть, вы ошиблись, это такая сложная система, — говорил он, подметая хвостом мостовую, — сколько нужно поменять? — участливо спросил он, — я помогу посчитать.

— Три гроша, — ворчливо произнес сириец, — но я найду другого менялу, — он уже начал оглядываться, но Ренар буквально вцепился в него.

— Не стоит, я подарю вам денье за обмен.

Сириец помедлил. Он понимал, что лис обманывает, но устоять перед подарком не смог — ко всему, кто мог гарантировать, что другой меняла окажется честным?

Ксюша подошла, когда довольный сириец ушел покупать себе завтрак.

— Ты обманул его на два денье, — улыбнулась она.

Ренар взглянул, оценивая и ухмыльнулся:

— Это всего два денье, прекрасная дама. Меняя экю, я никогда не обманываю! — глаза его снова хитро блеснули.

— Нет, я не хочу менять деньги.

“Если бы у меня была хоть пара су, я бы давно потратила их на устриц”, - подумала Ксюша.

— Меня послал Жан, — произнесла она и, не заметив признаков понимания добавила, — фарфадет.

— Фарфадт Жан? — воскликнул Ренар показав острые зубки, — ох, так что же ты сразу не сказала? — Он картинно поднял лапки к небу, но не заметив улыбки у Ксюши, опустил их и произнес, — ты знаешь сколько в одном Париже фарфадетов Жанов? Я лично знаю шестерых — и с тремя из них предпочел бы не видеться.

— Жан алхамик, — предприняла новую попытку Ксюша.

— Алхимик? Передай ему, что его зелье не сработало. Я не стал невидимым — и теперь, меня разыскивает парижский прево! Я не могу спокойно спать, спокойно есть и спокойно работать! Стража может схватить меня в любой момент, — Ренар обвел пушистым хвостом улицы, указывая на стражников, которые явно делали вид, что не замечают его. — А ведь я честный лис!

— И из-за чего городскому начальнику тебя искать? — ухмыльнулась Ксюша.

— Я просто хотел взять на время ключи от камер в Большом Шатле, — пояснил Ренар, — ведь никому от этого бы не было вреда.

— О, точно, ты просто открыл бы двери парижской тюрьмы и выпустил пару преступников. А так все отлично. Не хочу знать зачем тебе это.

Ренар обиженно примолк.

Чтобы загладить грубость, Ксюша вежливо спросила:

— И прево тебя увидел?

— Нет. Я прошел, взял ключи и тут заметил его мантию. И захотел примерить, — Ренар пожал плечами так, будто бы мерять мантии прево, воруя его ключи — в порядке вещей. — Но она оказалась такой огромной, что я запутался в ней и споткнулся. Упал, разбил эту глупую вазу. Толстяк прево и прибежал на шум. А в комнате, представляешь, мантия бегает сама по себе — меня-то не видно из-за зелья, — он засмеялся и хлопнул себя по коленям. — Теперь в Париже все только и говорят про призрака прево, ведь пустую мантию видели еще и слуги.

— Из-за зелья, которое не сработало?

Ренар на секунду замолчал, а потом махнул рыжей лапой:

— Ладно, зелье сработало. Но прево все равно как-то понял, что это я был. И как он сделал это? — Ренар задумчиво уставился на стражников, так, что те немного покраснели, не зная куда деться от пристального взгляда.

— Так что ты хотела? — встрепенулся он. — Поменять деньги, найти редкий товар?

— Мне нужно найти покупателя. А товар — это точно, редчайший и очень ценный.

Глаза Ренара блеснули, хвост вильнул, вновь подметая мостовую.