Шрифт:
— Итак! Больше никто не хочет? 6500…
Аптекарь, которому шептали, откашлялся:
— 15000
Все замолчали
— 15000 раз… 15000 два… 15000 три. Продано!
Все загудели и зашевелились. Клуня сказала:
— Господа, прошу не расходиться. Мы прекрасно понимаем, что у вас с собой нет такого количества наличных. Но деньги должны быть здесь не позднее, чем через полчаса. Если их не будет, выигравший снимается с аукциона и теряет право на принятие в нем в дальнейшем, а мы продолжим уже с другими участниками.
Человек в гражданке что-то сказал в шар. Потом обратился к Клуне:
— Простите, через 45 минут. Раньше не успеем. Мы не были готовы.
— Хорошо, на первый раз. А теперь угощайтесь, господа. Выпивка за наш счет.
Хозяйка, наблюдавшая за мероприятием из открытой двери, все быстро смекнула и выставила на стол еще несколько бутылок. Я ей кивнул и улыбнулся. Она подошла и спросила:
— Можно убрать этого? Он здесь все испачкает.
— Я не против, сказала Клуня. Спросите у его коллег.
Аптекарь, с которым пришел этот хам и его товарищ, закивали.
Все стали брать вино. Через некоторое время, даже расслабились.
Через 43 минуты в дверь влетело три человека в гражданке. Двое со стрелометами, а третий с мешком. Они вывалили на стол кучу золотых, аккуратно упакованных в столбики по сто штук. Я сел пересчитывать, затем выборочно вскрыл несколько упаковок. На самом деле, мне не сложно было определить, что везде золото. Но форма должна быть соблюдена. Я кивнул Клуне.
— Большое спасибо всем! Лот продан.
Товарищ, принесший деньги, отдышавшись, и вертя в курах флакон, спросил:
— А если здесь не 5 грамм?
— Там 6 грамм, во избежание ошибки. Сейчас, поскольку мы раздавали пробы, возможно чуть меньше, но точно больше 5.
Он кивнул. Затем сел на стул перед нами.
— Это для отца. Он умирает — рак печени. Это поможет?
— Рак — самая сложная форма для лечения. Нам надо его посмотреть. Но если что и поможет, то только это.
— Я могу пригласить Вас к нам?
Я посмотрел на деньги.
— Не волнуйтесь, мы вполне сумеем обеспечить вашу охрану и неприкосновенность.
Мои сгустки, глядя на него, были спокойны. Клуня посмотрела на меня. Я кивнул.
— Да, мы готовы посмотреть его. Не думаю, что имеет смысл затягивать — завтра-послезавтра мы уедем.
— Если вы готовы, можно направится прямо отсюда. Вы в этой гостинице остановились? Если что-то нужно, заберите из номера, мы вас подождем.
Клуня задумалась, вспоминая.
— Заколка!
— Заколка? При таких деньгах вы купите себе тысячу заколок.
— Такую не куплю. Господа полицейские!
Те, стоявшие у входа и обсуждавшие произошедшее, повернулись.
— Если на нас будет совершено покушение и кто-то пострадает — просим не обвинять нас. Мы будем только защищаться.
Они кивнули, а сидящий перед нами сын олигарха посмотрел на них и сказал:
— Это разумно. Мы проследим.
Мы с Клуней, оставив на столе деньги, пошли к себе. Когда проходили мимо конторки, хозяйка тихо сказала:
— Кажись, к вам поднимался кто-то.
— Спасибо!
Едва мы подошли к лестнице — сгустки взвыли. Я остановился и просканировал пространство аурным зрением.
— Пятеро. Трое со стрелометами. Двое черных. Дай-ка я начну. Потом устроим шоу.
Я встал сбоку от двери и резко ее открыл. В проем ударило три черных молнии. Я перешел на сверхскорость. Трое легли сразу с перерезанными глотками. Осталось двое Черных, которые меня почти не видели.
Одного я заблокировал, ударив в точку под сердцем, а второго ударил в печень, разорвав ее в клочья. Он стал оседать, а в уголках рта появилась темно-красная пена.
— Клуня, считай этого, пока он не сдох, сказал я, показав на второго. Немедленно в его глаза вошло два ее когтя. Человек завыл и задергался, но быстро успокоился и превратился в идиота.
— Добей
Сверкнуло лезвие и череп развалился, разрубленный по глазам. Правильно, не обязательно им знать, что он был считан. Нам не надо было с ней общаться — она все чувствовала и понимала. Оставшегося я поднял за шею и нагнул. Клуня сноровисто распорола ножом ему брюки, затем с размаху засадила ему в анус стреломет. Боль я не блокировал, поэтому человек заорал диким голосом. Я поднял его на подоконник.