Разница между ее фото и реальностью была ошеломляющей. Все равно, что сравнивать постановочное видео с бронтотигром при идеальном освещении и самому посреди похода обернуться и увидеть пару золотистых глаз, смотрящих на тебя из леса.

Ее волосы были теплого шоколадного оттенка. Она не потрудилась их собрать, и они рассыпались по ее белому пиджаку, прикрывая изгиб груди. Красный свет из окон играл на темных прядях, выхватывая рыжеватые блики из массы распущенных кудрей. Мягкий овал лица, небольшой, но полный рот, высокие скулы и небольшая горбинка на переносице.

Узкий белый шрам, примерно в два сантиметра длиной, очерчивал изгиб ее нижней губы, протянувшись до уголка рта. Она убила оставившего его потомка одним ударом, разрубив того напополам, от правого плеча до левого нижнего ребра. Запись этого действа быстро разлетелась по сети, и после ни одна другая семья не посмела больше нападать на Адлеров.

Ее яркие, поразительно голубые глаза, смотрели на него без страха или опасения. Рамона сидела со спокойной уверенностью, ее тело было гибким и элегантным в простом белом брючном костюме. Она знала, что она сильная и быстрая, и эта уверенность отражалась в наклоне ее головы, в линии плеч, в том, как она держала себя. Она могла за доли секунды прыгнуть на стол и броситься к нему, выпустив секо из предплечий и превратив их в смертоносные клинки. Отчасти он был бы этому рад. Матиас никогда не дрался ни с одним секаре за пределами семейного тренировочного зала.

Он не мог отвести от нее глаз.

Интересно, насколько быстро она двигается.

Интересно, был ли он быстрее нее.

Рамона чуть приподняла брови.

Ему следовало что-то сказать или сделать. Он не мог просто стоять и пялиться на нее, как идиот.

Матиас занял ближайший стул и взмахнул рукой. Десять охранников, выстроившихся вдоль стены, опустили оружие и вышли вон. Солей задержался. Рамона встревожено посмотрела на Солея и снова перевела взгляд на Матиаса. Тот внезапно почувствовал необходимость сделать что-то драматичное и впечатляющее.

Ему нужно было взять себя в руки. Она была на его территории, в принадлежащем ему здании. Он уже завладел ее безраздельным вниманием.

Матиас кивнул Солею уйти. Начальник безопасности удалился, бросив Рамоне предупреждающий взгляд напоследок. Дверь за ним закрылась.

Матиас посмотрел на Рамону.

— Чем обязан такой чести?

— Я пришла задать два вопроса.

Ее голос ей соответствовал — богатое, бархатное контральто.

— Хорошо. Я весь во внимании.

— Ты знаешь, где твоя жена?

Его мозг на мгновение подвис, а затем заработал на полную скорость. Это была не угроза. Если бы Адлеры похитили Кассиду, требование выкупа доставили бы сообщением. У Рамоны не было причин подвергать себя опасности.

Он активировал имплант, и перед его левым глазом развернулся прозрачный интерфейс. Матиас выбрал Кассиду из списка контактов и стал ждать.

Прошла секунда.

Другая.

Третья.

Она должна была ответить. Ее имплант распознал бы его вызов и связался с ним, даже если бы она была без сознания. Либо ее имплант был удален, что означало смерть Кассиды, либо она намеренно заблокировала его звонки.

— Не отвечает? — спросила Рамона. Ее голос был совершенно нейтральным, но ему все равно послышалась издевка.

— Ладно, я в игре. Где моя жена?

— Хотела бы я знать. — Она неторопливо запустила руку в пиджак, достала оттуда небольшой планшет и положила его на стол. — Но я думаю, он знает.

На экране Кассида бежала по небольшому мощеному участку. Ее ярко-золотое платье развевалось, а каштановые волосы растрепались, пока она мчалась к блондину, ожидавшему у шаттла последней модели. Тот раскрыл руки, и Кассида запрыгнула на него, обхватив ногами его бедра.

Матиаса окатило ледяной волной, тут же испарившейся в мощный, опаляющий гнев. Его левая рука под столом сжалась в кулак. Его жена изменяла ему.

Их брак не был идеальным. Откровенно говоря, он не был полным любви или страсти, а скорее взаимно любезным. Он оставался верным ей с момента их свадьбы почти три года назад. Ему никогда и в голову не приходило, что с ее стороны могло быть по-другому.

Рамона смотрела на экран со странным выражением лица. Не с болью, а скорее с принятием очевидного.

— В чем смысл показывать это мне?

— Неправильный вопрос. Правильно было бы спросить: «Кто этот мужик, на которого она запрыгнула?»

Она приблизила запись движением пальцев, и он увидел лицо мужчины — золотистый загар, квадратная челюсть, светящийся здоровьем и тем особенным лоском, что приходит с богатством и чрезмерным уходом за собой. Матиаса осенило, кто это.

— У твоей жены роман с моим мужем, — заявила Рамона.

Какое-то мгновение они оба молча наблюдали, как Кассида сливается с Габриелем в страстном поцелуе.