— Князь. — Обратился к владыке Руслани Егор. — Ты бы тоже отправился в гости к наместнику.

— С чего бы это? Я ещё не так стар, чтобы прятаться от такого жара. — Ответил князь.

— Да не в вашей стойкости, я не сомневаюсь. — Тут же выпалил воевода, поняв, что задел князя за живое, ведь молва по народу ходила — мол, князь Тихомир слаб здоровьем, не вынослив. — Просто туман надвигается, а с туманом нечисть идёт. Переживаю, как бы чего с вами не случилось. Негоже князю мараться о нечистую энергию.

— Да понял я, понял. — Тяжко вздохнул правитель Руслани. — если не уйду, претенденты на мой трон возрадуются, мгновенно обвинят в сговоре с нечистью. Эх, а так хотелось развеять рутину обыденности.

— Так вы и так развеяли дальше некуда. Какое пожарище разрешили нам устроить за казённые деньги. — Ухмыльнулся воевода.

— Что правда, то правда. Костёр славный получился.

— Ещё бы. А теперь отправляйтесь в дом Осипа. Старик и так уже от страха почти ошалел. Смилуйтесь над верным наместником.

Князь подозвал чиновника и приказал отправляться домой, отчего Осип засиял счастливой улыбкой.

— Возьмём бинокли и будем наблюдать за происходящим здесь с высоты городской телебашни. — Предложил Осип, дабы порадовать своего начальника. — Так вы будете находиться в полной безопасности под защитой эфирных технологий придворных колдунов и в то же время станете свидетелем всего, что здесь произойдёт.

От слов наместника повеселел и князь. Без лишних слов и пререканий отправился в город, а у пылающего гигантского костра остался только воевода со своими ребятами.

— Ой, не могу больше. — Вытирая пот со лба, пожаловался Лев. — Жаротень стоит неимоверная. Может, отойдём на пару шагов назад, иначе запечёмся заживо.

— Давайте. — Согласился Мишка, оглядываясь по сторонам. Молодой странник подметил, что из-за сильной жары туман не мог приблизиться к жертвенному городу, не мог унять пламя, ибо испарялся приближаясь. Испарялся и открывал взорам присутствующих стрелков тех, кто скрывался в нём. Тех самых неприкаянных духов. Едва несчастные души скитальцев оставались без воздействия колдовского тумана, как тут же отправлялись в пылающий город, дабы оставить на пылающем листе бумаги послание живым и отойти в мир предков.

— Смотрите. Смотрите. — Прошептал Ванька. — Мишкина книга права души сами в огонь идут.

— Высшие силы небесные. — Едва не закричал Кузьма, когда в пылающий город потянулись сотни неприкаянных. — Это же откуда столько взялось.

— Не знаю. — Буркнул воевода таким тоном, который был похлеще слов, приказывающих замолчать.

Жертвенный город пылал три дня и три ночи и всё это время княжеские посланники не уходили со своего поста, только маленького жеребёнка да Хранителя отправили в город от греха подальше. И всё это время в пылающий город шли неприкаянные, шли невзирая на свет белого дня или непроглядную темноту ночи. Только в рассвету четвёртого дня, когда пожар полностью выгорел караван душ прекратился.

— Внимание. — Прервал молчание Мишка. — Сейчас, когда первый луч солнца коснётся пепелища, на нём начнёт вырастать разрыв трава. Наша задача собрать её как можно больше. Одевайте варежки и приготовьтесь. Рвите быстро, но осторожно и сразу в банки опускайте стеклянные, что я вас выдал. Главное постарайтесь, чтобы сок этой травы не попал на вас.

— Это что ещё за разрыв трава такая? — Поинтересовался кузьма, который слышал в детских сказках такое название растений.

— Это эфирная травка, которую создали боги, чтобы с её помощью можно было разорвать всё что угодно — даже связь между мирами, не говоря о нас с вами. Она растёт только на пепелищах жертвенных костров, вот как наш. Вернее, особенно, таких как наш. Боги так её создали, чтоб она на них росла и раз и навсегда разрывала связь душ ушедших через костёр с нашим миром. Чтобы они жили там, где их место и не могли вернуться. Но если приловчиться и сорвать её, тогда эта трава превратится в очень грозное оружие. — Объяснил, как мог Мишка.

— Понятно. Значит, с её помощью ты собрался разобраться с Тихоней озёрным? — Поинтересовался воевода, пода было несколько минут до начала тихой охоты на божественную траву.

— Нет. С Тихоней мы расправимся своими человеческими силами, а траву я припасу на всякий случай. — Честно ответил странник.

Едва мужчины закончили беседу, как первый утренний луч солнца коснулся пепелища, и оно зашевелилось, словно живое. Из ещё не остывшего полностью жара стали пробиваться серые, невзрачные ростки, поползли вверх опираясь на клубы дыма, всё ещё исходившего от пепелища.

— Скорее. Рвите их. У нас всего тридцать три минуты. — Выкрикнул Мишка и бросился рвать траву руками, спрятанными в шерстяные варежки.

— Миха. А почему мы в варежках? Тут и так жара нестерпимая. — Старательно срывая серые ростки, едва ощутимые на ощупь, спросил Лёвка.

— Чтобы нам руки не оторвало во время сбора. — Просто ответил странник. — Не знаю, почему точно. Не спросил ещё у книги, но именно в шерстяных варежках, сделанных из вычесанной шерсти коз и собак, можно её сорвать.