Вот и выходит, что они окопались, спрятались и слились с местностью, стараясь не отсвечивать. За десяток километров я встретил уже две пирамиды, пытающиеся притвориться двухэтажными домиками. И все бы ничего — но стояли они в самых несуразных местах. Например, посреди парковки или дороги. Или под неправильным углом к другим зданиям на улице. Хотя, не живи я в городе, возможно, и не замечал бы такой нелепицы.

Как и говорила Алоэн — в начале придут паразиты, потом звери, а в конце начнется сезон возвышения. И вот мы дожили до зверей и даже существенно проредили их ряды с помощью уцелевших военных и техники. Но когда по городу носится всего-то пять-шесть тысяч почти неуязвимых к оружию ближнего боя волков, или толпы черепах оккупируют береговую линию — мало никому не покажется. Но хуже того — мы видели далеко не всех. И я в этом убедился, когда выехал на относительно чистую дорогу и чуть было не убился, едва затормозив перед краем двухметрового рва.

Не трещины — именно рва, прорытого техникой, скорее всего, экскаватором, стоящим возле расположившегося чуть дальше от меня желтого четырехэтажного здания, видимо, бывшей школы. С моего угла обзора я видел три разных по виду корпуса, отгороженных от остального города валом земли и глубоким рвом. Чего, естественно, не могло быть просто так.

— Ратник Эваку, прием, — позвал я, включив рацию.

— Ратник на связи, слушаю, — почти сразу отозвался Борис.

— Рядом с моими координатами укрепленное поселение, связь с ним поддерживается? — спросил я, внимательно вглядываясь в корпуса, на крыше одного из которых мне почудилось движение.

— На зондах зафиксировано строительство оборонительной линии, но сейчас никаких тепловых сигналов с него не идет. Возможно, они подверглись атаке одержимых во время полуденного выброса, — прокомментировал Ратник, вот только меня этот ответ совершенно не устраивал. Взяв моноркуляр, я почти сразу нашел несколько хорошо вооруженных фигур в полной полицейской выкладке — бронежилетах и шлемах с масками.

— Вижу движение, проверьте показания, — попросил я.

— Уже проверили, пересылаю тепловую карту, — отозвался разведчик, и интерфейс на браслете спустя всего несколько секунд изменился, показав все в цветах от белого до темно-фиолетового. Как ни странно, на территории школ было несколько источников тепла — остывающие двигатели автомобилей.

— Так. Военная экипировка может полностью блокировать выделения тепла? — на всякий случай спросил я.

— На сто процентов — нет. Снизить и рассеять таким образом, чтобы не было видно с высоты птичьего полета, — да, — уточнил Борис, задумавшись всего на мгновение. — Переключи прибор в ИК-диапазон. Кнопка слева под большим пальцем.

— Есть, нашел, — прокомментировал я, включая режим инфракрасного отображения. Едва слышно заработали вентиляторы охлаждения в корпусе, изображение мигнуло и окрасилось в черный. Только вот виденные мной фигуры почти не изменились. Но краем глаза я отметил другую температуру у растений и даже какое-то животное, скрывающееся в небольшом парке рядом со школьными зданиями.

— Какие результаты? — спросил через четверть минуты Борис.

— Странные, мягко скажем. Я вижу людей, движущихся, но даже их глаза и лица той же температуры, что и стены, — прокомментировал я, сравнив показатели.

— Невозможно, хотя о чем я, — сказал и тут же недовольно поправил себя Ратник. — Тело не может двигаться, если его температура такая же, как и у окружающей среды. Даже если они мертвы — бактерии бы расплодились на органике и повысили общий фон. Что-то тут нечисто, но соваться я бы не стал, у тебя еще восемь точек на эвакуацию.

— Если тут нет выживших, то и лезть смысла не вижу, — согласился я, отъезжая от границы укреплений. — Есть опасность охотников?

— Нет, ближайшая группа противников в десяти минутах, координаты скинул, — ответил Борис, и я развернулся, обходя непонятное вымершее поселение. — Вернулся отряд Беса, вытащили всех пилотов с юго-восточного направления. Столкнулись с сопротивлением и новыми видами монстров, я добавил их в твою энциклопедию.

— Спасибо. Отбой, — ответил я, выбираясь по новому маршруту. Комплекс школ пришлось обходить с запада, минуя целый район осыпавшихся многоэтажек. Зданиям выше шестнадцати этажей в этой местности сильно не повезло, так что выживших под обломками спустя почти три недели искать было бессмысленно.

А вот на охотников можно легко напороться. Я уже трижды активировал телепорт домой из этой местности, и при каждом использовании способностей направление отслеживаемых противников менялось. Дважды я чудом уходил от больших отрядов врага, исчезая буквально у них из-под носа. И если раньше испытывать удачу было можно — то теперь такие риски совершенно не по мне.

Во-первых, я отвечаю не за свою жизнь, а за множество. И сейчас речь даже не о страдающих пилотах, а о тех людях, которых, в свою очередь, уже они могут поддержать с воздуха. Сколько погибнет после потери стратегического преимущества? Сколько мы потеряем территории и убежищ? Думать об этом не хотелось.

Но факт оставался фактом, пока я метался от одной точки эвакуации к другой, вытаскивая ценных специалистов — кто-то сражался на передовой. Нам с пилотом кукурузника очень повезло, но в то же время и сделали мы многое — выжгли целый атакующий фронт тварей, выиграв полчаса, а может, и час на проведение спасательных операций.

За это время вертолеты успели слетать за всеми ближайшими группами, один отряд сам добрался до основных сил, но вот еще трем так не повезло. На моей карте их точки эвакуации стали неактивны, что значило не просто отсутствие связи, а вероятную смерть. И если я сейчас полезу разбираться с каким-то непонятным поселением — погибнет еще больше людей.