— Лихо, — похвалила я. — Но обычно вино пьют не так. Залпом хорошо пить водку или самогон. А вино пьют медленно, небольшими глотками. А ещё и прокатывают во рту, чтобы оценить вкус, терпкость, сладость, плотность, аромат, послевкусие и что там ещё спецы в каждом сорте находят. А потом закусывают, сыром или лучше вот, мидиями. Давай, опять налью. Теперь вот так слегка стукнуться бокалами, немного отпей… Вот, молодец. Теперь закуси, правильно. И конфетку. Вот! Почувствовала разницу? Это тебе не самогон глушить со старыми алкоголиками!

— Да, так ещё вкуснее, — призналась она, прислушиваясь к ощущениям. — А что, каждый вид этого «вина» отличается от других? Но это же невозможно, все попробовать! Там же сотни сортов!

— И каждый находит тот сорт, что ему больше нравится.

Кажется, я напрасно надеялась, что девочка от вина намного расслабится. Она вылакала три бокала подряд, и ни в одном глазу.

А потом я попыталась объяснить ей, что с подругами нужно выпить на брудершафт, а потом поцеловаться. Сама идея возражения у неё не вызвала, а вот целоваться она не умела. Совсем. Так что пришлось сесть рядом и перейти к практическим упражнениям. Которые её немного шокировали. Мол, это же обмен жидкостями! А поцелуи «с языком» вообще вогнали в ступор. Но я строго заявила, что это обязательная часть обучения, и она безропотно подчинилась. И быстро поняла принцип. Минут через десять у нее грубовато и неловко, но начало получаться.

— Интересный у тебя костюмчик, — опять перевела я тему. — А обычно ты в чем на ужин выходишь? В нем?

— Обычно я хожу в доме без одежды, — спокойно ответила она, выбирая конфетку. — Одежда мне мешает. И Маркович разрешает мне её не надевать, если а квартире только свои.

— А «свои», это кто? — немного опешила я.

— Это Маркович, Коля и я. Если больше никого нет, они не возражают, что я нарушают ваше табу и хожу голая. Они добрые.

Так, приехали. Я чуть под стол не сползла от такой инфы. Вот же старые извращенцы! Вауйеристы доморощенные! Эксгибиционисты наоборот!

— Послушай, — лихорадочно соображала я, — но если мы с тобой близкие подруги, и выпили на брудершафт, то мы тоже, вроде бы, свои. Значит, нам тоже, когда мы вдвоём, можно ходить без одежды.

— Правда? — обрадовалась она, — А я думала, мы должны раздевать друг друга в постели. Я же только из роликов информацию получаю! А с Марковичем и Колей вы тоже свои?

— Нет, с ними мы пока не так близко знакомы, — твёрдо ответила я. — И при них ходить голой я, пожалуй, пока не стану. Но вот пока их нет…

Я решительно стянула футболку и начала расстегивать джинсы.

Аунали и тут меня удивила. Она как будто просто провела по своему комбезу пальцем, и невидимая застёжка раскрылась. И она оказалась голой раньше, чем я расстегнула змейку.

— Мне нравится ходить без одежды, — доверительно сообщила она, сворачивая свой комбез в небольшой комок. — У нас мало мест, где можно ходить без одежды. Разные опасности, или режим чистоты. А здесь только табу. Да ещё и нижнюю одежду нужно носить. Я хотела надеть её, но потом, после ванной. Мне нужно принять ванну перед тем, как мы пойдём делать секс?

— Вообще-то желательно, — проговорил я, жадно рассматривая её тело. Сейчас, при свете свечи, оно выглядело вообще волшебно.

— А давай вместе примем ванну! — вдруг выпалила я.

— Давай! — загорелась она. — Только у нас ванна маленькая. Я предлагала Марковича помыться вместе, но он отказался. Может быть, он стесняется своей эрекции, когда меня моет?

— Так он тебя ещё и моет в ванной? — удивилась я. — Всю, что ли? Чем?

— Пойдём, я тебе покажу. У него есть «мочалка», в форме перчатки. Мне нравится, когда он меня моет, и когда у него от этого эрекция. И ещё в этот момент у него меняется запах. Он сначала отказывался мыть меня всю, но я упросила его не пропускать здесь. И он согласился. А ты меня всю помоешь?

— Не переживай, — подтвердила я. — Всю полностью. И спереди, и сзади, и сверху и снизу.

На ходу избавляясь от лифчика и трусов, я не уставала удивляться находчивости дедов, пользующихся наивностью этой дикарки. Думала, такие простушки только в новеллах Бокаччо встречаются. Ан нет, и в джунглях Африки не перевелась до сих пор.

Включив душ, Аунали протянула мне так называемую «мочалку». Просто сшитую из тонкой ткани варежку, с помощью которой так удобно ощупывать молодое, упругое тело. Нет, ну это ваще беспредел! Это уже даже не вуайеризм а… Даже не уверена, что у такого извращения есть название. Полный харассмент какой-то.

— Так, не нужна нам мочалка, — заявила я. — Тем более, что мочалка одна, а нас двое. Значит, повторяй за мной!

Окатила её водой из душа, намылила ладошки и положила их на… Правильно, на две упругие сиськи. И начала их старательно намыливать. И тут же почувствовала две сильные узкие ладошки у себя на грудях. Старательно повторяющие все мои движения. Я аж глаза зажмурила от удовольствия.

В общем, «намылила» грудь, плечи, животик, бедра. Опустилась на дно ванны и тщательно обработала сперва одну тонкую, стройную и длинную ногу (до самого верха), затем другую. Не переставая завидовать как гладкости и упругости кожи, так и прочности играющих под ней мышц. Прижалась к ней всем телом и, охватив руками, промяла ягодицы. Ощущая сильные ладошки на своей заднице.