– Приводим приговор в действие. Постепенно. Линчевать нужно медленно. Я хочу, чтобы он вкушал каждую крупицу боли. Смаковал каждую из своих потерь. Пусть пока свыкнется с мыслью, что его женщина моя.

– Ну тогда приятного просмотра, брат.

Отключаю телефон и захожу в почту. Нажимаю на файл, и пока видео грузится, с силой сжимаю телефон в руке. Экран мигает, и зеленая галочка оповещает, что все готово к просмотру.

– Ну что же…

Ударом пальца активирую экран и врубаю киношку. Вижу с высоты птичьего полета особняк врага. Дрон дает прекрасный обзор. Маневрирует и опускается прямо на территории поместья Айдарова.

Подобную активность охрана не могла пропустить. Хитроумную игрушку обступают со всех сторон. Кривлю губы в ухмылке. Амбалы наперевес с пушками внимательно изучают дрон, держат его на прицеле, готовы палить без разбору.

– Вызвать сапёров.

Узнаю начальника безопасности – Гуциев. Помню его. Особенно его ярое желание выслужиться.

Кадр из прошлого:

– Ну что, пацан… Советую расколоться побыстрее.

– Я ничего не знаю.

– Ты, малец, кандидат на тот свет. Лучше с повинной и боли меньше.

Задирает мне голову за волосы. Пот лезет в глаза и раны щиплет. Плохо соображаю, но держусь из последних сил. Запоминаю лицо своего мучителя.

– Я не расколюсь… Я не вино…

Не договариваю, пламя прошивает конечности, и молодой пацан вырубается от болевого шока…

– Проверить, – еще один приказ Гуциева.

– Чисто.

Прицениваюсь к стилю работы. Я долго пытался к нему подобраться. Небольшое промедление и к дрону подходит специально обученный человек.

– Что там?

– Явно посылка. Контейнер какой-то.

– Вскрываем.

Движение мужиков в форме и презент, предназначенный для глаз Мурата, открывается.

– Там какая-то белая тряпка в пятнах…

– Хрена се…

Гуциев сразу врубается и дает приказ.

– Нужно информировать Мурата Айратовича. Сейчас. Бегом. Бегом, сказал.

Работа спеца и бандеролька, приготовленная для Айдарова, открыта. Дрон жив. Все ж заметить жука, ведущего трансляцию прямо на ноутбук, сложно, да и требует больше времени.

– Ты окружил себя на редкость тупорылыми спецами… – ухмыляюсь.

Начальник службы безопасности Айдарова кивает и опять врубает рацию.

– Хозяин. Вам нужно это увидеть. Ждем.

Спустя короткий промежуток времени я вижу грузную фигуру Мурата и мои губы раздвигаются в хищной улыбке, когда он, торопливо расталкивая охрану, добирается до посылочки.

Замирает, завидев дрон. А я подаюсь вперед.

– Босс, все чисто, – отчитывается Гуциев.

Кликаю по экрану, чтобы увеличить лицо Мурата, хочу увидеть его эмоции, когда он буквально сатанеет.

Кулаки сжимаются от ощущения триумфа, когда Мурат присаживается на корточки и двумя пальцами тянет из коробки простыню. Окровавленную.

Странный коктейль из эмоций закручивается внутри, и я сильнее сжимаю кулак, не запариваясь от того, что практически гну в руках ручку.

Айдаров бледнеет.

Вот оно. Сука. Осознание.

А затем орет зверем, раненым, бессильным:

– Пошли все отсюда! Все! Иначе лично пристрелю каждого как последнюю псину.

На заднем плане охранники мельтешат, расходясь по точкам.

– Ублюдок. Мразь.

Цедит мой враг и каждое проклятие, каждое оскорбление как бальзам.

Я смотрю на мужика, отбрасывает простыню обратно, как если бы получил ожог.

Он хотел взять свою невесту по традициям. И он получил мой посыл. Вот он. Прямое оскорбление.

Наказание и демонстрация его бессилия.

Шакал с силой сжимает кулаки и поднимает шальной взгляд на дрон, все еще мирно стоящий обесточенным сгустком метала.

– Я тебя уничтожу, чертов выродок. В крови умою.

Улыбаюсь еще шире, как если бы урод пускал мне эти фразы в лицо. Как было однажды…

Внезапно взгляд Мурата меняется. Кажется, там появляются всполохи понимания. Он достает пушку из-за пазухи, хочет выстрелить в дрон, но не успевает.

Хитроумная игрушка Ставра самоликвидируется, уничтожая вместе с собой кровавое подтверждение бессилия Айдарова…

Экран тухнет, а я словно просыпаюсь, выныриваю из пьянящего осознания первой победы, когда до слуха доходят крики:

– Девчонка! Сбежала! Держите ее!