— Братан. Ее от тебя тошнит! Реально!

— В буквальном смысле!

— Пацаны! Тащите телефоны.

— Сеня. Это Эпично. Жаль не успели снять. А то слили бы видос с сеть и лямы просмотров были бы.

Слышу на заднем плане откровенный ржач и ор оживших голосов приятелей Арсения. Где же вы раньше были, уроды?!

Что же не снимали, как он к девушке пристает. Хотя, это все для них лишь шутка. Это мне не смешно. А вот мажоры любят развлекаться и жестко стебать друг друга.

Арсений весь зеленеет смотрит на меня не мигая, а я глаз оторвать не могу от его белой футболки в разводах от моей блевотины.

Вытираю рот рукой и цежу не хуже его:

— Не смей больше ко мне подходить! Никогда!

Смотрю на парня, который завис в откровенном шоке. Не ожидал мажорчик, что получит отказ.

Меня от него тошнит в буквальном смысле этого слова. Подтверждение красуется на его дорогущей одежде.

Дошло наконец, что я говорила ему правду, а не набивала себе цену.

Разворачиваюсь резко на каблуках и бегу прочь. Бегу не столько от туповатого богатея, а от своих мыслей, воспоминаний, от лютого стыда.

Я провела ночь с мужчиной, а теперь об этом знает весь университет. Благодаря Арсению все, абсолютно все, кто не был в курсе, теперь знают, что у меня была близость с миллиардером…

Слезы душат. Я попала в самое пекло. Ситуация — хуже быть не может! Илья растрезвонил все своим дружкам, что мы со Ставром в одном номере.

Злость берет на Диану. Хочется набрать бывшую подругу и хорошенько покричать в трубку.

Как она могла?! За что она так со мной? Почему?

И тут до меня доходит. Ведь изначально был обговорен план гостей, и мы со Ставровым значились в одном номере. Илья занимался оплатой и не мог не знать за кем какой номер закреплен.

Вот и проболтался своим дружкам. Хотя уже не важно кто и от кого узнал! Я на глазах у всех танцевала с миллиардером, и мы вместе покинули свадьбу, ушли под ручку. Догадаться куда и зачем гостям думать особо не нужно. Ответ напрашивается сам.

В боку начинает колоть. Я бегу пока ноги несут и не замечаю, как оказываюсь во дворе знакомого дома с обшарпанным подъездом.

— Алина, девочка, ты ко мне старой заскочить решила?!

Старческий голос раздается с боку, и я поворачиваюсь в сторону пожилой женщины, которая в руках держит тяжелую авоську отголосок советских времен.

— Здравствуйте, баба Нюра. Давайте помогу, — отвечаю невпопад и забираю из рук женщины пакет с провиантом.

Я снимала у старой маминой знакомо квартиру не долго, правда, пока ждала место в общежитии. Хотя старушка предлагала пожить у нее просто так, но я все же оставляла символическую плату. А старушка готовила и всегда приглашала меня к столу, угощала и, как и все пожилые люди, рассказывала о своей жизни, разные байки.

— Я… не… здравствуйте, баба Нюр.

— Как хорошо, что заскочить решила, пойдем чай попьем. Я как раз пенсию получила, бубликов купила. Расскажешь, как ты. Мне мать твоя недавно звонила, рассказывала о твоих успехах. Ты ведь в деканате теперь работаешь?

Киваю, все еще не понимая как и почему оказалась здесь. Ноги сами привели.

— Давайте, я вам помогу, — порываюсь взять авоську из рук пожилой женщины.

— Да, что ты! Я сама. Нечего тебе чужие авоськи таскать. Ты врач. Хоть и будущий. Почетная профессия…

Улыбаюсь одними губами. Иду со старушкой к ее подъезду, благо идти не далеко, да и однушка маминой знакомой на втором этаже.

Подходим к знакомой железной двери с деревянной обшивкой. Бабуся звякает ключами, и мы заходим в маленькую двушку.

Разуваюсь в узенькой прохожей, заставленной всяким хламом иду мыть руки. В допотопной ванной комнате протекает кран и о раковину ударяются капли, монотонный звук действует на нервы, и я включаю воду, смотрю в свое отражение в небольшом зеркале, которое висит над умывальником. Обращаю внимание на приклеенное к стеклу выцветшее изображение Микки Мауса.

Внуки бабы Нюры давно выросли, но наклейка до сих пор висит. Когда приехала в столицу первое время я гостила у этой доброй ворчливой старушки, потом поселилась в общежитие, но по возможности появлялась у женщины, помогала в меру возможностей.

Анна Ефремовна общительна, но рядом у нее никого нет. Так часто бывает, когда пожилой человек становится одиноким. Дети и внуки давно разахались по городам и странам. Век такой. Люди за работой за рубеж ездят.

— Алинка, ты там уснула в ванной чтоль?!