Примерно через 15 минут я полностью расслабляюсь в чужом кабинете, откидываюсь на спинку стула, закидываю ногу на ногу и начинаю покусывать ручку, врученную мне для подписи и правок. Вредная привычка, оставшаяся с детства. Когда возникает вопрос, перевожу взгляд на шефа, а он не работает. Смотрит на меня. Точнее сначала на мои губы, а потом переводит взгляд уже мне на глаза. Я нервно сглатываю и убираю ручку на стол. Подальше от себя.

— Прошу прощения. Вредная привычка. Я принесу вам еще ручек, а то эта теперь вся в помаде. — Неловко. Начинаю ерзать на стуле, пытаясь найти более серьезное положение тела. А то растеклась, как масло на сковороде. Наступает тишина. Слышится только наше глубокое дыхание.

— Ничего страшного. — Говорит он медленно, каким-то странным голосом. Потом прокашливается, выпивает воды и возвращается прежний Максим Витальевич. — У вас были какие-то вопросы?

— А! — Совсем забыла, зачем вообще отвлеклась от чтения. — Да. Смотрите. — Нервно перебираю бумаги в руках, находя нужный пункт.

Так продолжается еще минут 30. Максим терпеливо возится со мной, подробно объясняя все условия, а иногда отвечая на вопросы, которые абсолютно не относятся ко мне и документу, который я держу. Я вхожу в раж. Узнаю моменты, которые меня давно интересовали. Даже то, что это за дверь в его кабинете и куда она ведет.

— Это еще один кабинет, если вдруг я захочу побыть один или претвориться, что сегодня меня на работе нет. Или же привести кого-нибудь в гости, если не будет желания ехать до дома. — Говорит максимально четко, не придерешься.

— Серьезно? — У меня падает челюсть. Он претворяется, что его нет на работе или прячется от дел? Ну это еще ладно, но приводить любовниц на работу?

Максим начинает смеяться, смотря на мое выражения лица:

— Нет. Просто дополнительный кабинет. Его сделал мой отец. Я редко там бываю. — Снова шуточки. Понятно. Но все равно не могу сдержаться от ответной улыбки. Он слишком заразительно смеется. После этого наступает долгое молчание. Я не знаю, что сказать. Все мои вопросы закончились, но уходить от сюда я не спешу. Мы смотрим друг на друга. Никто не произносит ни слова. Воздух можно ножом резать, настолько он густой. Я первая прерываю зрительный контакт. Беру ручку и ставлю подпись на договоре. Теперь я официально писатель издательства.

— Можете заниматься редактурой во время своей основной работы. Чем раньше вы закончите, тем лучше.

— А как же то поручение, которые вы мне давали? — Я помню, что должна разобрать архив как можно быстрее. По моим расчетам там осталось работы максимум на 2 недели. Если сильно постараться успею за 1.

— Ничего страшного. Это сейчас важнее.

— Хорошо. — Я встаю из-за стола. — Спасибо вам большое. Было так интересно! Я давно хотела узнать, но спрашивать у кого-то было неудобно. Надеюсь я вас не сильно задержала своими расспросами?

— Можешь всегда спрашивать у меня, если тебя что-то заинтересует. Не стесняйся.

— Нет, вы что. Я не буду вас отвлекать. В общем, спасибо. Вы и так слишком много для меня сделали! — Все, пора уходить.

— Я всего лишь заметил перспективного автора. Все сделали вы сами. — Так приятно слышать такое. Особенно от него. Не смогу сдержаться и снова обнимаю Максима. Со всем теплом и благодарностью. От всей души. Он это чувствует и обнимает меня в ответ. Становится так тепло и уютно. Так и стояла бы здесь вечно. У него очень крепкие руки и уверенные объятья. Про такие говорят: как за каменной стеной. Я чувствую — когда он рядом, мне не угрожает опасность.

— Максим Витальевич, как вам посетитель! — оповещает голос Ольги через динамик и выдергивает меня из размышлений. Я Отстраняюсь. Становится очень холодно. Хочется обняться себя руками. Но это приятный холод, который остается только после самого горячего жара внутри тебя. На лице улыбка, щеки горят.

— До свидания. — Делаю легкий кивок голой и покидаю кабинет стремительными шагами.

Когда сажусь за свое рабочее место, первым делом проверяю почту. Пришло! Читаю сообщение. Выбрали 4 рассказа из моего сборника. Публиковать начнут через 2 недели. Получается целый месяц мои работы будут украшать журнал «Строганов», который выходит по выходным. Отдельная колонка и несколько страниц исключительно для меня. Моя мечта медленно начинает осуществляться.

Начинаю редактировать свои работы и исправлять замечания. Забываю об архиве, Максиме Витальевиче, дневнике, который лежит у меня дома. Сейчас для меня не существует ничего другого.

Так проходит вся неделя. Я активно занимаюсь редактурой и к пятнице мы определяемся с окончательным вариантом. На следующей неделе я пойду в отдел дизайна, чтобы оформить иллюстрации к каждому рассказу. У меня уже есть несколько набросков и идей, но думаю настоящие дизайнеры сделают это более профессионально. Все-таки я не художник.

Максим Витальевич появлялся у меня «в гостях» один раз. Буквально на пару часов. Посидел в архиве, выпил традиционную чашку кофе и узнал мои успехи. Со счастливой улыбкой я ему все доложила, и он ушел. Больше мы не виделись. Появилось легкое чувство одиночества. Раньше он приходил сюда чаще и, хоть мы особо не разговаривали, но все-равно было интересно. Мы задирали друг друга как подростки, переглядывались. Сейчас здесь всегда пусто. Нет, я не сижу в четырех стенах. Я продолжаю выполнять свои основные обязанности: хожу по кабинетам, отношу литературу, заполняю бумаги. Просто именно здесь редко кто-то появляется. В основном просят принести что-то на рабочее место, поэтому меня окружает тишина и спокойствие.