Стиснув от злости зубы, так сильно, что они едва не начали крошиться, вернулась в тюнинг-ателье. Такой скандал там устроила, что все их клиенты мигом разбежались. Угрожала судом и звонила при них Борису, нашему адвокату. В итоге, со страху они вернули мне все деньги, но я всё равно потребовала встречу с директором. Причём срочную. Девушка-администратор, потупив глаза, трижды заявила, что дозвониться до хозяина автосервиса не может.

И всё-таки в тот день удача определённо была на моей стороне, ибо этот самый хозяин неожиданно появился на пороге техцентра. В самый разгар моих разборок с персоналом.

Окинув меня заинтересованным взглядом, спросил, что произошло, и я на радостях описала ему сложившуюся ситуацию. Детально и во всей красе. Он слушал внимательно, не перебивая. И лицо его мрачнело с каждой секундой всё больше. Потому сотрудники, чувствуя приближение апокалипсиса, начали изображать бурную деятельность, быстренько разбредаясь по зданию.

Менеджер, кстати, всё это время прятался от меня в подсобном помещении. Оттуда его вытащил взбешённый Игнат.

Евгений, сгорая от стыда, виновато кривил пострадавшую морду. Прижимая к разбитому носу рукав белоснежной рубашки, бесконечно много извинялся и пытался оправдываться, что было на тот момент бессмысленно, ведь Ахметов самостоятельно убедился в том, что его сотрудники работают недобросовестно.

Менеджера и программиста с позором уволили. И пока другие рабочие производили замену несчастного экрана, Ахметов отвёз меня в ресторан. В мой ресторан, вот так неожиданность. Какого же было его удивление, когда ко мне подошёл наш управляющий и извиняющимся тоном обратился ко мне по имени-отчеству. Хотел решить пару вопросов.

В общем, так мы и начали общаться. Игнат умело и красиво за мной ухаживал. Долго и терпеливо. Не скрою, его внимание мне очень льстило. Спустя полгода я оттаяла окончательно, бросила своего парня и, как-то быстро всё у нас закрутилось...

Надо признать, Игнат очень отличался от тех парней, с которыми я встречалась до него. Взрослый, суровый, опасный и до невозможного амбициозный мужчина не шёл ни в какое сравнение с мальчиками-мажорами, прожигающими свою бессмысленную жизнь. Потому я наверное и почувствовала некий ответный интерес.

Вот уже как полтора года мы состоим в отношениях. Видимся не часто, в промежутках между его рабочими буднями. Как оказалось, Игнат – не только жёсткий руководитель, но и крайне занятой человек. Иногда это очень бесит. И да, разница в возрасте, пусть и небольшая, но даёт о себе знать. Музыка, кино, книги. Наши вкусы и желания вообще не совпадают.

Друзья кричат, начинают свистеть и хлопать, в то время, как Игнат берёт меня за руку и под общий шум толпы одевает мне на палец кольцо.

– Виктор Сергеевич, прошу руки вашей дочери, – обращаясь к моему отцу, заявляет Игнат.

– Я только за, дорогой, ты знаешь, – сверкнув идеальными зубами, кивает головой папа.

— Арина, – намёк в голосе ведущего очевиден. Все присутствующие в зале ждут от меня ответа.

Есть ли причины, чтобы отказать Игнату? Нет, но хотелось бы произнести фразу «я подумаю». Только лишь из вредности.

– Я согласна, – после затянувшейся паузы говорю я, и тут же раздаются оглушительные аплодисменты и одобрительный свист.

Обнимая своего жениха, разглядываю баснословно дорогое кольцо.

Поднимаю взгляд, и мы с отцом встречаемся глазами. Сдержанно улыбаюсь и думаю о том, что у меня есть всё, о чём может мечтать девушка: внешность, деньги, недвижимость, машины, собственный ресторан. В дополнение ко всему, совсем скоро я выйду замуж за серьёзного, состоятельного мужчину.

Всё сложилось просто идеально. Вот только не пойму, почему испытываю странную палитру эмоций, и зачем в этот удивительный вечер вдруг вспоминаю Его. Человека, пострадавшего по моей вине...

Это ведь просто случайность. Так бывает. Надеюсь, с ним всё более или менее в порядке.

Как бы то ни было, жизнь продолжается, верно?

Отец подмигивает мне, поднимает вверх бокал и, глядя на нас с Игнатом, пьёт. Я улыбаюсь шире и закрываю глаза.

Да, так и есть, какие бы эпизоды не омрачали наше существование, нужно уметь абстрагироваться от проблем.

Переступи и иди дальше...

Пожалуй, так и сделаю. Тем более, что ситуация, на мой взгляд, некритична.

В палате становится светло, и мне приходится открыть глаза. Медленно, неохотно. Тут же прищуриваюсь от слепяще ярких солнечных лучей и недовольно морщусь. Всматриваюсь в женский силуэт, застывший у окна. Изображение плывёт, но я итак знаю, что это мать.

– Максим, доброе утро, – заметив, что я проснулся, она спешит ко мне.