— Просто задумался, — ответил он, не посчитав нужным делится своими мыслями, потому что в них не было ничего нового.

Падме театрально вздохнула.

— В такие дни от тебя просто никакой помощи, — сказала она.

Амидала взяла каф из его рук и принялась варить напиток сама. Энакин же просто отошел в сторону и наслаждался моментом. Сенатор, королева, женщина, которая может изменить галактику, делает каф, как любая домохозяйка на Корусанте. За этим можно было наблюдать бесконечно. Только ему одному было доступно это прекрасное зрелище. Только он мог видеть Падме с косметической маской на лице, замотанной в полотенце головой, в просторном халате. Именно такой он застал ее сегодня. Решив устроить сюрприз жене, он едва не свалился с самого верха небоскреба, и Падме пришлось его спасать. Было забавно смотреть, как она пытается показать злость, не имея возможности нормально разговаривать из-за маски. Джедаю впервые выдалась возможность увидеть Палме в таком положении. Это давало какую-то иллюзию обычной семейной жизни. По-настоящему прекрасный момент.

Энакину редко удавалось вычленить несколько дней на отдых, но если они все же были, то становились просто самым прекрасным вознаграждением за все невзгоды, которые выпадали на его долю на войне. Сейчас Скайуокер получил четыре выходных после завершения битвы за Фелуцию и, отправив своего падавана с Рексом на патрулирование северных гиперпространственных путей, немедленно ринулся к своей жене.

— Ты видел последние новости о сенаторе Хербине? — спросила Падме, поднеся контейнер с кафом к лицу и сделав глубокий вдох. Движение выглядело естественным и понятным: аромат кафа был бесподобен, выдавая качественный и дорогой продукт. Но от Энакина не укрылось, что Амидала прилагает усилия, чтоб казаться беззаботной. — Они уже на всех канала ГолоНета. Свидание с непопулярной актрисой из Республики Медсентер, которая протестует против войны, вызвало большой интерес.

— Я не знаю Хербина, — ответил Энакин. — И я не слежу за сплетнями. На войне немного не до того, чтобы лежать в кресле с омолаживающей маской на лице и с голозином в руках.

Амидала выразительно посмотрела на мужа, одним взглядом показав ему всю глубину своего возмущения. После этого она все же благодарно улыбнулась в ответ на эту его не хитрую попытку взбодрить ее.

— Я имею ввиду, что политики уязвимы перед любопытствующими журналистами, — плотно закрывая контейнер с кафом, сказала Падме.

— Так в чем скандал? — спросил Энакин, доставая прозрачные процепластовые чашки с Набу, на которых все еще был изображен королевский герб. — В том, что он женатый человек, что он встречается с пацифисткой, или что у него просто паршивый вкус на головидео?

— Нам нужно быть осторожнее, Эни. Люди замечают многое. Как ты смотришь на меня, как мы говорим. Когда те наемники захватили нас в заложники, мне пришлось сказать Бейлу, что твой меч у меня. И я до сих пор не знаю, как ему объяснить этот факт.

Энакину было неприятно вспоминать тот день. Тогда он показал себя просто беспомощным, не смог спасти свою жену. В результате хатт Зиро пропал, а наемники были нейтрализованы службой безопасности сенатора Чучи. Точнее всего одной женщиной. Пожалуй, учитель был прав и Энакин иногда слишком сильно полагается на меч. Возможно стоит тоже обратить внимание на терас-каси или просто уделять больше времени рукопашному бою.

Еще было странно видеть Падме такой нервничающей и боязливой. Разливая каф по чашкам она действовала очень осторожно, старясь не раскрывать своей нервозности. Однако Энакин успел изучить свою жену достаточно хорошо, чтоб заметить это. Из-за новых питомцев Амидалы, Энакин не мог понят ее эмоций с помощью Силы, но и обычного взгляда было достаточно. Когда они женились, она точно не была такой нервной и обеспокоенной.

— Кто-то что-то сказал тебе?

— Нет, нет! Просто пришло в голову. Я вижу скандал, закрутившийся вокруг Хербина. И я думаю, как поступит Совет джедаев, если узнает о нас. И как отреагирует общество на это. Хербин, скорее всего, будет вынужден подать в отставку. Одна небольшая интрижка, даже никем не доказанная, погубила его карьеру. Журналисты раздули скандал буквально из ничего.

Энакин и в самом деле не задумывался влиянии раскрытия их брака на репутацию Падме. Он просто не привык к тому, что реакция общества может как-то повлиять на карьеру, может заставить подать в отставку. Для него это было ново. Если бы узнал Совет джедаев — это одно. С ним пришлось бы общаться Скайуокеру и он был готов к подобному. В любом случае он не собирался скрываться вечно.

— Наша ситуация не похожа на ту, в которой оказался Хербин и Как-там-ее-зовут, — сказал он. — Мы женаты. Мы не изменяем супругу. В браке нет никакого позора.

— Хорошо, давай предположим, — Падме сняла закипающий каф, который наполнил кухню ароматным приятным паром, с плиты, — что бы ты сделал, если бы магистр Йода обо всем узнал? Что бы он тебе сказал делать? Развестись со мной?

— Он дал бы мне выбор: либо ты, либо Орден, — ответил Энакин, хотя сам был далеко не уверен, что ему был бы дан выбор. Но он был уверен в своем решении: — Я никогда не брошу тебя. Никогда.

Конечно, все это просто безосновательные размышления. В конце концов, Орден — это не политическая партия, из которой могут исключить, лишить партийного билета. Скайуокер всегда останется джедаем, ощущающим Силу, Избранным. Кровь не изменишь, нельзя изъять из него мидихлорианы и сделать обычным человеком.

Падме подхватила чашки с парящим кафом и направилась в гостиную.

— Сейчас не нужно рисковать конфронтацией с Советом джедаев, Эни, — сказала она, присаживаясь на диван перед голопроектором. — Общество взбудоражено. Война, кризис, снующие всюду журналисты. И ты сейчас становишься публичной личностью. Твое лицо во всех голозинах. Неизвестно, как все обернется. Уже ничего нельзя предугадать.