Проснулась же от ощущения взгляда.

— Почему я вчера почти подумала, что ты бросила меня? — Вот так доброе утро. Сразу с обвинений.

— Потому что я впервые не забрала тебя со школы и не предупредила об этом? — Синие глаза смотрели на меня очень внимательно, выжидающе. — Люси ведь объяснила тебе, что случилось. Прости, моя маленькая, если я заставила тебя волноваться.

Я погладила тёмную головку, поцеловала кончик маленького носа.

— Она объяснила. И я почти поверила. Но что-то будто было не так. Ммм, не знаю как объяснить. — Фисса задумалась, явно подбирая слова.

— Я думаю, что это беспокойство обо мне. Я ведь всегда тебя забирала, или просила кого-то, а вчера случилась неприятность и Люси не получила мой вестник. Впервые оказавшись в такой ситуации ты, хоть и приняла объяснения всё равно беспокоилась.

Мои объяснения приняли.

Так и начался новый день. Утренние сборы и ритуалы. Неспешный завтрак. Я почти не вспоминала о вчерашних событиях, занятая каждодневной суетой. Пока не вышла на улицу.

Только сейчас прочувствовала на собственной шкурке расхожее выражение "мой дом-моя крепость". Оказавшись вне её стен меня охватило жутчайшее чувство тревоги. Всю дорогу до гимназии где учится Лифисса, я не могла избавиться от предчувствия, что вот именно сейчас из-за угла выпрыгнет сутенёр Эл, маг Кэм, или безымянный несостоявшийся насильник, любитель некрофилии.

Заверять миссис Уоттерн в том, что вчера произошло досадное недоразумение, которое больше никогда не повториться, долго не пришлось. Классная дама первогодок с превеликим сочувствием относилась к моей малышке зная, что та сирота. Именно из-за этого сочувствия или жалости, а ещё не приведи Создатель, агрессии от окружающих мы и стараемся не афишировать наше семейное положение. Но, естественно, не от руководства школы.

Пока шла в мастерскую меня не покидало чувство опасности. Несколько раз я неконтролируемо едва не срывалась на бег. Только оказавшись на Шоколадной улице я почувствовала некоторое облегчение.

Стоило тревоге слегка отступить, как я потеряла бдительность и сосредоточенность. Именно этим я объяснила себе то, что не дойдя до дома мистера Куперса, буквально пару домов, я умудрилась съехать каблуком по брусчатке и подвернуть ногу. Упасть я не успела. Не пойми откуда возникший красавчик-граф успел меня поймать в тот момент, когда я нелепо взметнула руками вверх, а моя нога, изогнувшись раздалась такой болью, что крик я сдержала лишь с усилием. Я впилась пальцами в широкие плечи, смотря на мужчину широко открытыми от боли глазами. От удивления, конечно тоже, но в этом я себе в этот момент отчёта не отдавала.

По-хорошему бы, конечно, извиниться. И поблагодарить бы не мешало. Но не могу. Просто ни слова вымолвить не могу. Как от него пааахнет. Табаком и чем-то едва уловимым. Как будто свежестью. Наверное мыло. Странно что не одеколоном. Все мужчины ведь пользуются одеколоном, разве нет?

И смотрит так внимательно. В глаза, потом взгляд прошёлся по лицу, остановился на губах, которые я тут же облизала. Не специально. Или специально? Создатель, какая-то каша в голове. Кажется, что мы уже тут целую вечность стоим, посреди улицы, считай в обнимку. Эта мысль неожиданно отрезвила. Я отпустила своего спасителя, а стоило подвёрнутой ноге почувствовать вес тела, как я замычала от боли. Хотелось бы мне сказать, что я застонала. Желательно многообещающе и сексуально. Но я замычала. Лицо перекосило от боли.

А когда я подумала о том, как выгляжу со стороны, — ещё и покраснела. Прекрасно! Мало того, что наряжаться и прихорашиваться у меня не было сегодня настроения, так ещё и такой конфуз. Ну почему? Почему я встретила сейчас именно его!

— Не шевелитесь, ради всего святого! — Подал голос новый сосед, хватая меня за плечи. — Успокойтесь, мисс! У Вас однозначно повреждена нога. Я могу помочь, но это проблематично сделать посреди улицы. Я живу рядом, можем добраться до моего дома и я осмотрю Вашу ногу, или здесь рядом принимает мой знакомый целитель, на соседней улице. Я могу Вас туда проводить.

— Спасибо. Не стоит утруждаться. Я очень Вам признательна… — Мой голос сейчас больше похож на блеянье овцы. И чувствую я себя овцой, потому что контроль над речью ко мне не возвращается, да и над мыслями тоже. Несу какую-то приличиствующую моменту чушь, а если он меня сейчас послушает и действительно бросит…

— У Вас болевой шок. Или Вы просто не понимаете, что и двух шагов сама не сделаете. Вот что, мисс. Я заранее приношу свои извинения за то, что сейчас произойдёт, если Вашему мужу, отцу или жениху потребуется сатисфакция, то я готов её предоставить. Не торопись я, можно бы и дальше дискутировать, но время поджимает, а бросить Вас посреди улицы я не могу. — С этими словами он подхватил меня на руки и перехватив поудобнее, бодрым шагом направился в нужном мне направлении.

— Это возмутительно! Вы с ума сошли! Люди! Все смотрят! Как Вы можете! — Дар речи вернулся не сразу, а когда вернулся я стала способна только на шипение. — Отпустите меня немедленно! — Ни на одно из моих восклицаний на его лице не дрогнул ни мускул. Как шёл, так и идёт. Будто вообще меня не слышит. Вот же! — Пожалуйста, отнесите меня к мистеру Куперсу.

Ответом мне послужил вопросительный взгляд.

— Мебельная мастерская. Вот она. Пожалуйста, мне бы не хотелось бы ещё больше злоупотреблять Вашей добротой, передайте меня его заботам, будьте любезны.