Стоит ли говорить девушкам о жертвах? С одной стороны, — им необходимо знать во что они ввязались, чтобы быть осторожнее. С другой, — не поддадутся ли они панике? Девчонки, хоть и проявили себя смелыми и сильными всё-же оставались существами с более хрупкой психикой.

Просмотрел отчёты о собственниках и арендаторах складов. Глаз не выцепил ни одного имени. Каждого уже начали проверять. На то, чтобы собрать досье по всем уйдут годы.

Часы показывали почти полночь. Сна ни в одном глазу, а теперь, перелопатив дело и ещё раз убедившись в своей беспомощности даже на месте не сидится. Ужасное желание делать хоть что-то, только лишь бы не сидеть в тёплом кабинете, осознавая, что какие-то твари этой ночью, прямо сейчас, в моём городе, может и в доме по соседству с наслаждением мучают и убивают невинную девушку.

Невозможность действия изводит. Каждая из них чья-то любящая дочь, любимая сестра, возлюбленная. Демоны раздери! Как подумаю, что на их месте могла бы оказаться даже Изабель!

Пройдясь взад-вперёд по кабинету, написал короткую записку Мэтью с предложением встретиться за стаканчиком. Валаила не хочу беспокоить, для него ценен каждый вечер, проведённый с Аннабель, а не в беготне по долгу службы. Хоть в кабак, хоть в клуб, — только не дома. Вне этих стен есть хотя бы маленький шанс услышать что-нибудь.

В бордель не хочется. Не хочется женщину. Плотский голод сегодня был усмирён, оставив после себя неясное ощущение сосущей пустоты, сводящийся к мысли лишь об одной женщине. Интересно, если я получу её, что уже под вопросом, смогу ли я насытится ей, или эта пустота что-то другое, не страсть к конкретной женщине?

Ответный вестник от Эука заинтересовал и озадачил. У того оказались грандиозные планы на сегодняшнюю ночь, и раз уж я о нём вспомнил, — сарказм так и сквозил между строк, — то он предлагает к нему присоединиться в райских кущах, куда без проводника мне никогда не попасть, а когда я туда попаду, оставив в этом волшебном месте огромное состояние, меня придётся уводить оттуда силой. Мол, были прецеденты.

— Признайся, ты ведь заинтригован? — Спросил Мэтью сразу, после обмена приветствиями.

— Ещё как! Надеюсь, ты не к королю собрался меня вести? — Сложно было об этом не подумать, стоя прямо на площади у резиденции монарха.

— О нет! Это леди. Хоть ей бы и польстило такое сравнение, ни к чему поощрять самолюбие этой прислужницы порока.

Опять бордель?

Озвучил свой вопрос и получил в ответ загадочное:

— Это не просто бордель! Клянусь тебе, для них нет ничего невозможного. Любая самая порочная мужская фантазия. Это исчадие дьявола поставляет пачками любовниц в королевский дворец. На любой вкус, срок и кошелёк. Даже Бронкэнтрику содержанку выбирала именно она, учитывая все его потребности. — Ага. Только брат короля и по сей день считает своим долгом задрать юбку каждой придворной даме. И не только придворной.

Этого я не озвучил. Не буду нарушать эйфорию маркиза. Еле сдерживаюсь, чтобы не ускорить шаг. Это что за трафик девиц такой? Я считал, что обошёл все приличные и не очень дома утех столицы, а тут такой масштаб на высочайшем уровне.

Сохраняя внешнюю невозмутимость, хоть всё моё нутро и клокотало от нетерпения, мы подошли к величественному особняку на соседней, с королевским дворцом улице.

Хоть такие постройки и характерны для самого сердца столицы, его великолепие поражало. Пожалуй, четыре моих, к слову, — немалых особняка, с лёгкостью сюда смогут вместиться. Такие дворцы принадлежат членам королевской семьи, реже — их ближайшему окружению.

Огромные колонны, оплетённые скульптурами тончайшей работы, каждая из которых уже произведение искусства. Статуи и вазы на крыше. Обильные лепные украшения на карнизах и наличниках окон. Маскароны, хаотично расположенные по всему фасаду, — словно живые.

Я не знаю, кому именно принадлежит этот дворец, но в качестве гостя в подобный дом я приглашён впервые. Поэтому и позволил себе такое детальное любование не как на городской фрагмент, а как на чьё-то жилище.

Ведь в таких дворцах ещё живут люди. Не все предпочитают комфортную жизнь в уютных особняках с современными комуникациями. Сейчас уже немногие аристократы так сильно чтут традиции и живут в огромных замках и дворцах, принадлежащих их семьям на протяжении сотен лет.

После опустошающей войны, окончившейся пятьдесят лет назад кому-то такие жилища стали не по карману. Некоторые рода угасли, потеряв в боях прямых наследников. Их имущество отошло короне или ближайшим родственникам, которые оказались менее щепетильны и более прижимисты, чтобы тратить случившиеся капиталы на поддержание образа жизни аристократа.

Как, например, здесь. Я мысленно присвистнул подсчитав, сколько электрических или магических приборов требуется для освещения фасада и каждой из комнат трёхэтажного дворца, в каждой из которых горел свет. Мой дом, к примеру, можно было бы освещать без малого месяц, с учётом того, что в нём жила бы семья, проводящая в его стенах вечера.

Никогда раньше я не считал чужие деньги. Такие мысли недопустимы для мужчины и аристократа. Но сейчас, глядя на эту роскошь я вспоминал всех тех людей, которых увидел на новой службе за столь короткий срок. Многих из них я узнал в результате нищеты. Сколько горя окружающим способен принести отчаявшийся сын, чтобы прокормить больную мать. Или отец, отнимающий чужую жизнь, чтобы сохранить её своим детям. Каждый поступок этих людей — их собственный выбор. Но путь, который он прошёл прежде чем этот выбор сделать, — продукт жизни и деятельности людей моего класса, стремящихся к удержанию и приобретению власти и богатства, зачастую перемолов судьбы простых людей, их семей. Под час даже и не заметив этого.