Лариса притаилась в небольшом закутке, глядя на меня в упор и наставляя свой пистолет мне прямехонько в грудь… А я… Я не мог пошевелиться… А так хотелось помочь моей девочке! Алина…

— Сложите оружие, Роук! — рявкнула Голева, не сводя с меня горящих глаз. — Иначе я пристрелю твоего кабеля прямо у тебя на глазах!

— Не смей его трогать! — крикнула Алина и… увидел, как она кидает свой пистолет на пол…

Что же ты делаешь, дурочка? Не смей! Не смей! Только не из-за меня!

— И ты тоже, Бес!

— Сссука… — процедил он сквозь зубы, но сделал так, как она сказала — пистолет упал на бетонный пол.

Лариса, все еще сидящая в небольшом укрытия, теперь высунула голову и посмотрела на своих врагов.

— А теперь пните их в мою сторону.

Бес и Роук подчинились, и пистолеты были отброшены на приличное расстояние.

Услышал этот звук, Голев вышел из-за колоны и довольно улыбнулся тому, как все грамотно провернулся его дочь.

— Какие молодцы, — с чувством полного превосходства произнесла Лариса, выходя из укрытия, но так и не отводя своего пистолета от меня. — Ты, Алинка, настоящая дура! Поверила, что я оставлю твоего благоверного в живых? Наивная овца.

Недолго думая, она повернула голову в мою сторону и…

— Не смей!! — крикнула Алина, метая в сторону Ларисы сюрикен… Раздался выстрел.

Голева, хрипя, выронила пистолет на землю и схватилась за горло, в котором застряло острое оружие Алины… Кровь заливала ее грудь, капая на пол и заливая все вокруг. Пара мгновений, и Лариса упала, остекленевшим взглядом глядя в потолок. А Олег, растерявшись, попытался ускользнуть, но не успел — его догнала пуля Кирилла. И он присоединился к дочери, замерев навсегда.

Алина же метнулась ко мне.

— Женя! Женечка! — кричала она, подбегая и падая на колени. — Держись, милый! Слышишь, ты держишь, родной!

Она оглядывала меня и… ее лицо побледнело, когда увидела огнестрельную рану в моей груди — Лариса попала в свою цель.

— Нет… — прошептала она, и на глаза навернулись слезы. — Нет, не может быть.

— А… Алина, — выдохнул я, пытаясь улыбнуться.

— Нет, родной, ничего не говори, береги силы!

Пыталась храбриться она, но я-то прекрасно понимал, что жить мне осталось считанные мгновения.

— А… Алина… — снова выдохнул я, закашиваясь и давясь собственной кровью. — Т… ты пришла.

— Конечно! Конечно, я пришла! — закивала она, зажимая рукой мою рану на груди. — Господи, что она с тобой сделала?!

Ее голос дрожал, как и руки, а в глазах застыли слезы.

— Н… не плачь, родная.

— Я не плачу! — всхлипнула она, храбрясь. — Не плачу…

— Можешь… — не смог договорить, снова начав кашлять и выхаркивать собственные легкие…

— Молчи! Молчи и береги силы! Бес! — крикнула она Кириллу. — Где скорая?!

— Уже едет, но… Алина, — подошел он к нам и присаживаясь на корточки, — боюсь, они не успеют.

— Не говори так! — закричала она.

— Прости, дружище, что не получилось прийти раньше… нас задержали.

Я лишь печально улыбнулся и, превозмогая боль и усталость, взял руку Алины в свою, из-за чего она резко обернулась и посмотрела на меня глазами, полными слез.

— Я… Али… Алина, я… я люблю те… тебя…

— И я… — тихо прошептала она, заплакав.

Я улыбнулся и… моя безвольная рука выскользнула из ее и упала на пол… Последнее дыхание, и сердце остановило свой ход.

— Нееееееет!! — раздался душераздирающий крик Алины, разрывая душу и сердце.

Эпилог

Спустя четыре месяца. Алина

Пасмурный холодный день… Мелкая морось дождя заставляет ежиться от холода, загоняя мысли в тоску и уныние…

Я шла, понурив голову. Четыре месяца с того страшного события, которое перевернуло все в моей жизни. Я полюбила человека… Сильного и смелого, красивого и мужественного, умного и находчивого… Была готова бросить все и отдаться во власть чувств, но вмешалась злодейка-Судьба. Я опоздала, не смогла, проиграла… И была жестоко наказана за это — поплатилась жизнью того, кого полюбило мое сердце… И сегодня, идя под холодной моросью, которая позволяла скрыть слезы горечи, я направлялась к тому, кого потеряла — к Жене.

Ровные ряды оградок и мраморных плит, увешанные венками с пожеланиями: «От брата», «От мамы и папы», «От друзей»…

Я не смотрела ни них, направляясь вглубь кладбища, туда, где расположился новый дом моего любимого — его могилка с огромной мраморной плитой и его изображением во весь рост. Спасибо за это Кириллу — он помог с похоронами и заказал надгробную плиту.

Подошла к ней и, не скрывая слез, поздоровалась:

— Здравствуй, Жень.

Он смотрел на меня с высоты своего роста, таким каким был при жизни, только теперь не мигал. Его образ навечно запечатлен на куске гранита. Серьезен, сосредоточен, ни тени улыбки на губах, и лишь глаза… красивые, притягательные и такие родные.