— Подарок, судя по всему, — отозвался тот, неприязненно скривившись. И правда, злобная мышка не производила впечатления удачного презента. Может, выпустить ее?

Ладно! Хлопнув в ладоши, я разогнулась, и сдернула очередное полотно. Нужно было удостовериться, что иную неординарную живность эрсиорхи оставили при себе.

Через несколько минут мы смогли выдохнуть с облегчением, не обнаружив больше ничего из ряда вон. Рулоны изящных тканей и кружев, внушительного вида запечатанные сосуды, наверняка с вином, в общем то и все. Осмотрев и ощупав все свеженайденное, я распорядилась на утро сосуды перенести в погреб к остальным напиткам, а ткань убрать на платяной склад.

— Что насчет этого?

Взгляд снова уперся в мое собственное отражение в темном платье. С присущей моему лицу полуулыбкой и насмешливо сощуренными глазами, с волосами, уложенными в церемониальную прическу… Все это одновременно восхищало и вызывало некое беспокойство. Да еще и эта жуткая мышь…

— Распорядись убрать в мои покои, а уже там разберемся.

Тот кивнул, предлагая руку, и мы вышли в сад. Снегопад прекратился, похолодало. Я ощутила срочную потребность поскорее добраться в тепло, дабы ночная прогулка не уложила меня в постель с простудой. Трудно даже представить последствия подобного «отдыха». Хаос в замке и окрестностях, как минимум. Назавтра предстоял сложный день. Следовало распорядиться насчет ответных даров, и мне даже не приходило в голову, что бы это могло быть. Может брат по приезде даст разумный совет на этот счет…

Удачно миновав многочисленные лестницы и переходы, и всех, с кем бы не хотелось пересекаться, я отослала Ниля распоряжаться насчет даров, а сама ужом проскользнула в свои комнаты. Первым делом сбросила промерзшие сапожки и намокший плащ. Аккуратно сложив холодную одежду в кресло, прошагала в ванную, и устроила себе обогревательные мероприятия.

Спустя полчаса, выйдя из ванной, обнаружила отсутствие одежды в кресле и оперативно доставленные подарки. Мышь сверкала голодными глазами из клетки с подоконника, а картина удачно вписалась в интерьер в углу гостиной.

— Что же мне с тобой делать? — злобная тварь недовольно заерзала, плотнее укутываясь в кожистые крылья. — Ах, ну да!

Запахнувшись в просторный халат, и накинув домашние туфли, я толкнула тяжелую створку входной двери, и громко позвала горничную. Не прошло и двух минут, как девушка явилась на зов. Стоя в дверях, она вопросительно косилась на подоконник.

— Римм, я хочу попросить тебя посетить кормушки для рыб, птиц и кухню.

Вопросительный взор адресовался уже мне. Я нетерпеливо улыбнулась и перечислила, загибая пальцы.

— Мне нужны горстка сушеных жуков, столько же пропаренного пшена, и сухофруктов. И немного чистой воды в блюдечке. Жду.

Девушка понятливо кивнула и бросилась выполнять поручение.

Я вернулась к клетке. Мышь безмолвствовала, и, казалось бы, даже задремала на тонкой жердочке. Спустя несколько минут вслед за Римм, несущей два небольших подноса вошел и Ниль, аккуратно поддерживая третий. Похоже, мыши сегодня суждено было умереть от переедания. Кто-то явно перестарался, выполняя поручение.

Я с сомнением оглядела горы провианта и кивнула Римм, жестом отправив ее восвояси.

С клетки аккуратно был снят поддон, и заботливой рукой разложены мышиные яства. Мышь забеспокоилась, вытаращив глаза. После того, как поддон был установлен на место, животное недоверчиво покосилось на еду, с выражением типа «да неужели?», после чего спрыгнула с жердочки, обнюхивая нежданное пиршество, и через пару секунд смачно захрустела сушеными жуками, блаженно щурясь.

Мы насмешливо переглянулись, и отошли, оставив необычного питомца наедине с его праздником живота.

Несмотря ни на что, меня не оставляло тревожное чувство. Неудивительно, ибо неизвестно чего можно было ожидать от соседей, в прошлом кровных врагов. И что именно могли означать эти дары? Не то, чтобы я боялась летучих мышей, или странных светящихся картин… Просто беспокоилась за брата. Как он там? Его сопроводительное письмо было на диво скупым и немногословным, так что ничего нового или определенного почерпнуть оттуда не удалось. Растерянность и неопределенность — вот точные слова, описывающие мое теперешнее состояние.

Сев в кресло, я нервно сжала руки и уставилась в темное окно. Ниль присел рядом на пол и накрыл мои руки своей теплой ладонью. Чуть выше меня ростом, тонкий и стройный как веточка, с не по возрасту серьезными серыми глазами, он был таким же бастардом в своей семье, как и я в своей. Пятилетнего ребенка, внезапно ставшего ненужным мачехе после смерти отца, привели во дворец, как и многих других до него. Здесь брошенные по различным обстоятельствам детишки всегда могли получить кров, еду, лечение и образование. Все вырастали и со временем становились полноценными членами общества, находили семью и призвание. Я воспитывалась вместе со всеми замковыми приёмышами, и, сколько себя помню, он, ненамного старше, всегда был рядом с самого раннего возраста. В играх, драках, или шалостях, как и на уроках после. Лучший защитник и единственный друг.