Первый раз в жизни, я влюбился по настоящему, по уши. Был счастлив, как никогда. Ее смех, губы, приприкосновение, наши разговоры… И теперь все. Этого больше не будет, из-за дурацкого спора, про который уже забыл, я потерял ту, что ворвалась в мое сердце и проросла корнями в душу, снесла крышу, как цунами… Потерял. Я видел боль в глазах своей девочки, видел, как она еле сдерживает слезы, хотел подойти, обнять, успокоить. Уткнуться в макушку и вдохнуть родной запах. Но она отгородилась от меня каменной стеной. Пока ехал к ней, думал что сказать, но когда увидел, все слова вылетели из головы, как при каждой нашей встрече. Она вскружила мне голову и я не нашел, что ей сказать, кроме банального «Прости». Последнее время мы и так с ней редко виделись, то у нее учеба, работа, то меня отец грузил. Как и договаривались, я начал вникать в дела семейного бизнеса, но и свой собственный способ заработка не бросал — на это уходило почти все мое свободное время. Плюс ещё и учеба.

Сидел в офисе отца и разбирал кипу бумаг, когда на телефон пришло входящие сообщение от неизвестного номера.

«Как думаешь, твоей подружке понравится?»

А ниже видео нашего спора с Егором на Ритино признание в любви. Сразу понял, что надо ехать к ней, объяснять пока не поздно, что это было давно, что сам уже забыл про этот спор, что люблю ее, но она не захотела слушать, захлопнула дверь, а я, как идиот продолжал стоять под ее дверью, в надежде, что она передумает и выйдет ко мне, но чуда не произошло и тогда я понял, что это все…

***

Две недели спустя.

Рита

Прошло ровно две недели, а боль все та же. Я закрылась в себе, уволилась с работы, перестала общаться с друзьями и ходить в институт. Кто-то скажет, что это глупо из-за простого парня гробить свою жизнь, что я ещё куча таких же парней будет на моем пути. Я вам больше скажу, я, которая только-только поступила в МГУ, сказала бы то же самое, только подобрала бы более красочные эпитеты. Но я теперешняя, отвечу, что это не просто парень, а парень, которого я безответно люблю.

Я очень сильно изменилась. Раньше для меня была важна только учеба и семья, я шла к своей цели не видя препятствий. Наверное, поэтому у меня и было так мало друзей в школьные годы. Я всегда со снисхождением относилась к историям любви подружек. Не понимала, как можно из-за какого-то парня рыдать ночами, найди себе нового! И вот, когда у меня появились настоящие друзья, когда я познала, что такое любить и потерять, я бы уже не была так категорична.

Две недели без него… Мне больше ничего не хочется, ни стажировки в Соедененных Штатах, ни работы за границей. Мне даже плевать на то, что я собиралась идти на красный диплом. Хотя тут переживать не стоит. Учебу я не забросила, а взялась за нее с остервенением. Она помагала мне забыться, помагала не о чем не думать. Я погружалась в такое состояние в двух случаях: когда спала, и когда училась. Думала перейти на заочное обучение, но тогда бы это вызвало подозрения у родителей, а я не хотела ни обманывать их, ни рассказывать историю своей неудавшейся первой любви. Но и ВУЗ ходить, где я могу встретить ЕГО, мне не улыбалось. Так что, вот так, я прогуливаю уже вторую неделю. Отличница — прогульщица. Я усмехнулась своим не веселым мыслям.

За эти две недели, Корсаков звонил мне несколько раз. Сначала, я просто не брала трубку, а потом и вовсе заблокировала его номер. Он приезжал каждый вечер, звонил в дверь, но я не открывала, часами сидел в машине под моими окнами, писал сообщения с незнакомых номеров, что в итоге я сменила симку. Корсаков превратился в сталкера. Я могла б подумать, что он бегает за мной потому что влюблен, но это ложь. Если любишь — не будешь изменять с другой девушкой. А именно это Корсаков и сделал. Уля тоже порядком достала, все пыталась помирить нас, придумывая всякие способы и пытаясь уговорить меня поговорить с ним. В один вечер, я психанула и открыла ему дверь.

— Чего тебе надо, Корсаков? — грубо спросила я.

— Я хотел поговорить. Можно войти? — спросил он сделав шаг в сторону моей квартиры.

— Нет, нельзя. Хотел говорить — говори здесь. А потом проваливай, Корсаков! — злость приглушала боль, поэтому общаясь с ним, я выбирала быть стервой, а не лужей, которой я неизменно становилась, оказываясь в квартире одной.

— Тот спор… Я про него даже забыл! Все, что было между нами — было по-настоящему, не из-за спора. — меня покоробило.

— Между нами ничего не было, Корсаков. — отрезала я.

— Задолбала со своим «Корсаков», — не выдержал он. — Что? Узнала про спор и я уже не Кирилл для тебя?

Я подавила волну подступающих слез.

— Ты теперь только Корсаков. Кир умер для меня, когда я увидела то видео.

На следующий день он не приехал, как и на последующий. И больше вообще не приезжал и не пытался связаться со мной. Вот и еще одно доказательство, что я ему не нужна. Все, прошла любовь, завяли помидоры.

Единственными людьми с которыми я общалась — были родители и сестра. Я словно откатилась в то время, когда только приехала в Москву. Родителям вещала, что просто приболела и поэтому такой грустный вид, вообще это правда — заболело мое сердце. Уля поддерживала эту версию. Не знаю, что будет, когда родители окончательно периедут в Москву, а это уже совсем скоро. Яна с Полиной тоже пытались как-то пообщаться со мной, но я выдала им ту же версию, что и родителям — заболела и лучше не приходите, чтобы не заразиться. Тогда они предложили мне сходить к их знакомому врачу и предложили привезти необходимые лекарства — я чуть не расплакалась. Благо Уля спасла. Тим, Егор и Леша тоже время от времени пытались дозвониться, но и с ними я не горела желанием общаться. Все таки их идея была поспорить на меня. Видимо, девочки рассказали им о моем «плохом» самочувствии, так как они прислали стикеры с пожеланиями скорейшего выздоровления.