— Дилетанты вы, а не партизаны, — тихо выругался я, слегка поморщившись, когда тяжёлый фонарик гулко упал на пол.

Осторожно отпустив тело, снова прислушался. Два других мастера наверняка почувствовали, как резко исчезла сила их товарища. Осталось понять, что они будут делать. По-хорошему им надо сейчас объединиться, занять оборону где-то на этаже и дождаться подкрепления. Вряд ли их это спасёт, я всё равно пробьюсь, пусть даже они поставят перед собой дочку Алана, как живой щит.

— Ох, не люблю я это, — тихо сказал я, собираясь задействовать четвёртый уровень доспеха, и стать видимым для всех мастеров в радиусе полукилометра, но в это время огонёк ещё одного мастера, находившегося в подвале, резко оборвался.

Пока я соображал, что делать, сильный мастер, находившийся на верхних этажах, отпустил контроль над силой и медленно растворился. Думаю, что он всё понял и принял правильное решение, отказываясь в этом участвовать.

Подняв фонарик, я осторожно направился по коридору к главному входу в здание. Стойка регистрации посетителей оказалась пуста, хотя пару минут назад здесь было как минимум два человека. На лестнице слева послышались шаги и на свет фонарика вышла невысокая хрупкая женщина, прикрывающая глаза от яркого света. Строгий деловой костюм немного пострадал, правый рукав надорван, как и воротник.

— Джейн?! — узнал я её, отводя фонарик в сторону, чтобы не слепить. — А я за Вами приехал.

Она остановилась на пролёте, наверняка недоверчиво глядя на меня. Вот теперь можно было не сдерживаться, поэтому я активировал сразу две защитные техники, включая кинетическое поле.

— Надо бы уходить… Алан? — я направил фонарик на лестницу, поднимающуюся из подвала.

— Это я, — раздалось оттуда. — Не свети.

— Папа?

Джейн опомнилась, и быстро сбежала по лестнице, едва не споткнувшись в темноте.

— Всё понимаю, — добавил я, снова направляя свет на лестницу, ведущую наверх, — но надо уходить.

Долго уговаривать никого не пришлось. Мы быстро прошли по тёмному коридору к выходу на задний двор и уже через минуту садились в салон старенького фургона. Надо было видеть удивлённое лицо Джейн, когда она встретила там Филиппу и миссис Кроу. Причём супруги договорились без слов, что за руль должен сесть Алан. Фургон снова зарычал двигателем, и мы поехали в противоположную сторону от здания.

— Можно сразу в аэропорт, — сказал я Алану, стягивая лыжную шапочку. — Самолёт будет готов к девяти часам.

— Хорошо, — кивнул он.

— Мам, мы куда-то летим? — спросила Джейн.

— В Россию, — сказала та. — Филиппа, отпусти маму и дай ей переодеться. Можешь ещё поспать.

— А мы, правда, на самолёте куда-то полетим? — удивилась Филиппа.

— Правда, — Миссис Кроу задёрнула шторы между передними сидениями и салоном.

Я посмотрел на сосредоточенное лицо Алана. Обратил внимание на внушительный синяк под левым глазом.

— Там был кто-то очень сильный, — негромко сказал я. — На верхнем этаже. А тот, что в подвале сидел, приезжал днём к вам домой. Он меня узнал и быстро ретировался.

— Я знаю, — отозвался Алан. — Разберёмся потом.

— К утру будет шумно, — я откинулся в кресле. — В аэропорту могут попробовать перехватить, если наши фотографии быстро всплывут.

— У меня старый друг там работает, проведёт в упрощённом режиме. Но ты прав, теперь будет шумно.

Он нахмурился, внимательно следя за дорогой.

— Чёрт, я ведь только сегодня прилетел и уже чувство такое, что меня в Англию больше не пустят. А закончится всё тем, что нам придётся угонять лодку и бежать на ней во Францию…

По аэропорту Бирмингема мы прошли стремительно. Знакомый, о котором говорил Алан, занимал высокую должность в пограничной службе и лично проводил нас через все инстанции в малый зал ожидания для важных персон. Мне, правда, пришлось переодеться, чтобы не пугать окружающих военным комбинезоном. И хотя всё прошло тихо, я изрядно понервничал.

Пока ждали самолёт, а посадка была назначена на половину девятого утра, Алан тихо беседовал с супругой и дочкой. Я в это время расположился недалеко от выхода из зала и старался не уснуть. Спадало напряжение ночной операции спасения и накатывала усталость. Организм требовал крепкого сна, чтобы восстановить потраченные силы. Хотел снова отвлечься медитацией, но едва заглянул во внутреннее море, провалился в сон. Мне приснился дворец, красивая женщина в королевском наряде, которая постоянно кричала: «Казнить их, казнить!». Как из-под земли вырастали стражники, хватали за руки несчастных и волокли куда-то. Проснулся же я с мыслью, если она всех казнит и никого не останется, что будет делать?