Света спохватилась и передала жемчужину Мудрейшей.

– Это от моей наставницы.

Мудрейшая приняла жемчужину и на несколько секунд застыла. Её глаза остекленели.

– Вот как, – она задумалась. – Времена меняются. И я не знаю, к чему приведут эти изменения.

Света не уточнила, о чём речь. Она уже привыкла, что её учительница, Фея Астильба и Пердикк Изгнанный постоянно говорят о каких-то глобальных событиях, которые скоро наступят. Но не спешат пускаться в объяснения.

Мудрейшая обратила внимание на Свету. Окинула её задумчивым взглядом.

– Квазимастер Порядка, квазимастер Закона, квазимастер Проклятия. И всё благодаря Телу Порядка, витальному Духу и Ген-иксу. Ты родилась под счастливой звездой, девочка.

Света склонила голову.

– Ты знаешь, как я создавала Гору Гроссмейстера?

– По совету первой Феи вы решили использовать глаза Генезиса для создания Горы. То есть – Облака и Пламя, – ответила Света.

– Именно. Ты не представляешь, сколько унижений мне пришлось пережить, чтобы всё прошло успешно, – Мудрейшая повела плечами. – Я использовала Хаос и Порядок для творения Горы Гроссмейстера. И с твоим Телом Порядка и витальным Духом Книгой Порядка… Даже я не знаю, что именно ты получишь.

Мудрейшая приподняла руку, и Свету подхватил ветерок. Не успела она испугаться, как ветер поднял её в небо, в облака. Света стремительно приближалась к вершине Горы Гроссмейстера, очертания которой терялись внутри гигантского белого облака. Девушка почувствовала слабость, внутри неё зародилась искра, которая быстро разрослась. Свете стало тепло и уютно, она провалилась в светлый сон…

* * *

Ира очутилась на прямой лестнице и минут двадцать ходила по ней, не понимая, что делать. Пока, наконец, не появилась Мудрейшая.

Она коротко представилась и рассказала ей то же, что и Свете – при создании Горы Гроссмейстера использовался Порядок и Хаос.

– У тебя Тело Хаоса, Святая Кровь и витальный Дух Пламя Хаоса. Как и в случае с твоей сестрой, я не знаю, что именно ты получишь.

Мудрейшая подняла руку, но Ира быстро спросила:

– Как там Эскобар?!

– О, – Мудрейшая оглянулась на цилиндр света. – У этого парня потенциал в уклонении. Сейчас он на пути к Грандмастеру.

– Ого, – Ира восхищённо посмотрела на Гору Гроссмейстера.

– Я ему открыла гораздо больше, чем любому, кто посещал Гору Гроссмейстера. Не возьми он хотя бы одного Грандмастера – я бы разочаровалась.

Мудрейшая взмахнула рукой, и Ира полетела вниз. Но она не испугалась – её охватило восхищение. Раскинув руки, Ира падала сквозь туман. И вскоре увидела пылающую белым пламенем землю.

Внутри Иры растеклось пламя. Но не болезненное, а приятное. Прикрыв глаза, Ира позволила себе упасть в огонь, а своему сознанию – раствориться во сне…

* * *

С того момента, как птица вошла мне в голову, я будто очутился в её детстве, – детстве маленькой птички, которая только-только училась ходить.

Её гнездо находилось на отвесной скале, под защитой каменного козырька. Небо в этом странном месте было свинцово-изумрудным и смертоносный дождь шёл непрерывно.

Птенец мог часами наблюдать за небом и дождём. И вместе с ним наблюдал я.

Птичья жизнь транслировалась странно. Некоторые моменты мне показывали с нормальной скоростью, а некоторые – ускоренно. Как будто видение специально демонстрировало те события, которые полезны для меня.

Я пережил первый полёт – сидя на спине матери, крепко вцепившись ей в спину. Птица лавировала между каплями дождя, показывая мне бескрайний бирюзовый лес, простирающийся до самого горизонта.

Позже я, то есть птица, через глаза которой я смотрел, научилась сама летать. И вскоре встретилась с первыми врагами – хищными зелёными воробьями.

Меня тогда сильно ранили, и я едва смог долететь до гнезда, по дороге потеряв палец из-за упавшей капли дождя.

Дни продолжили сменять друг друга, и птица, в теле которой я застрял, взрослела.

Получив первого Духа, я претерпел трансформацию – тело немного выросло, крылья удлинились.

У Духовных Зверей тоже существуют ранги, и я поднялся на второй.

И тогда моя мама открыла мне остальную стаю – сотни похожих гнёзд висели на той же скале, и в каждом жили птицы моего вида.

Мы начали летать на охоту – на живущих снизу обезьян. Как оказалось, дождь, падая на деревья, впитывался в их ветви, кору и листья. Редкая капля падала на землю, и из-за этого живность внизу чувствовала себя вольготно, особенно обезьяны и грызуны.