– не переживайте, Ольга, когда мы собираемся нашим малым кругом, статусы и титулы не важны. Они все трое для меня всего лишь дети, не смотря на появляющиеся седины и пробивающуюся щетину. Милые моему материнскому сердцу мальчуганы, - поняла мое замешательство дама, - вы верно голодны? Навряд ли стакан виски насытил вас, после такого сложного путешествия.

Говоря это, она мило улыбалась и смотрела на лорда Варда, который успел сменить рубашку и избавиться от жилета. Всем своим видом изображал глухонемого, отрешенного от действительности.

– матушка, - укоризненно начал король.

Та и бровью не повела.

– Итак, Ольга, каким вы находите свое отражение? – улыбаясь, спросила она, подкладывая в тарелку передо мной всего понемногу.

– привычным, мадам, - потянулась я за стаканом воды. Есть совсем не хотелось.

– так вы, и дома выглядели так же?

– да, разве что только более крепкой, менее бледной и с иной прической.

– вот как? и какая она была?
– женщина заинтересованно подалась вперед.

– мои волосы были обрезаны, - я показала на шею. Дома я совсем недавно сделала стрижку и была счастливой обладательницей ассиметричного удлиненного каре.

– как интересно. Так в вас получается, кроме волос и более …мм… крепкого телосложения, ничего не изменилось. Не цвет глаз, не волос, черты лица, может?

– незначительно. Разве только родинка отсюда, - я показала на щеку, ближе к носу, а затем на пространство над верхней губой, - перетекла сюда. Ну и брови, но это не считается.

– да, вы правы. Это очень интересно, - она поставила локти на стол и положила подбородок на сложенные в замок кисти, - получается, Ольга, вы двойник нашей графини. Какая забавная игра судьбы, правда, Ройс?

Она посмотрела на сидящего напротив меня ковбоя. Тот свободно откинулся на спинку стула и бесшумно размешивал сахар в своей кружке.

– не думаю, - словно нехотя ответил он.

– скажите, Ольга, а у себя дома вы замужем? – дама выглядела так, словно приступала к главному блюду ужина.

– нет.

– обручены?

– нет, но…

– влюблены? – бомбардировала она вопросами, вызывая во мне лишь раздражение.

– да, - вложив как можно твердости в голос, ответила, посмотрев ей в глаза, - и жажду вернуться назад к любимому мужчине.

 Не было необходимости в замедленной сьемке. Лицо ее величества, королевы-матери из заинтересованного постепенно превратилось в огорчённое, а затем в сочувствующее. Актерское мастерство я оценила, жаль аплодисменты не к месту.

– соболезную, милая, - картинно заломив руки, сказала она.

Переигрывает. Перевожу взгляд с нее на мужчин. Они скрылись за масками вежливого безразличия или дикого интереса ко мне как к экспонату. Луиджи даже щеку кулачком подпер, чтобы удобней дырку серебристым взглядом во мне пропиливать было. Взрослый дядя, а ведет себя, как подросток.

– вы намекаете, что это невозможно? – возвращаю все свое внимание даме.

– утверждаю, милая, - ласкова как никогда.

– уверенны? Просто если есть вход, значит, есть и выход. И если…

– нет.

Меня словно плитой придавило. Но просто так я не сдамся.

– а если подумать? может, стоит спросить того сум… того кто воткнул в эм… это тело нож? Может дело в нем?

– может и в нем, но только в части усиления призыва вашей души. Ваше появление тут – результат древнего, ныне запрещенного ритуала. Знания о нем не исчезли во времени лишь потому, что порой, пользуются для проведения отборов, - тягучий, с придыханием голос Луиджи заставил меня вздрогнуть.

– каких отборов?

– наследники семи человеческих королевств, таким образом, находят для себя достойную жену.

Вот оно как…

– а среди ваших женщин достойных нет?
– взглянула я на изображавшего мебель величество. Только кончики ушей, что полыхали как помидоры, выдавали его.

Какой щепетильный. Неудобно получать вопрос прямо в лоб. Не вы ли, величество, в пижаме и тапках принеслись на меня смотреть. А ваша маменька распростерла крылышки на заблудшей душей.

– это вопрос политики и традиций, которым тысячи лет, милая. Королева должна быть нейтральна. Ко всему. Ее задача – оберегать и защищать детей и мужа, силой с которой приходят в наш мир.