— Решил сходить за продуктами, Иоши-кун?

— Да, понял что хочу хлеба, — показал ей запакованную в пакет буханку, — а на хлеб нужно что-то класть, — помахал в воздухе колбасой, — ну и порадовать Сакамото-сана тоже надо, — завершил демонстрацию пакетиками с кормом. Нана-сан широко улыбнулась, моя клоунада пришлась ей по душе. Продавец закончил с ее покупками, она расплатилась, я подошел к кассе, она спросила:

— Пойдем домой вместе?

— Конечно! — с довольной миной кивнул ей я. Реально рад этой встрече.

Продавец сунул все в пакет, я рассчитался — получилось около пятисот йен.

Вышли из магазина, я забрал пакет у Наны-сан.

— Иоши-кун, ты такой джентльмен, — похвалила она меня. Продолжила уже серьезным тоном: — Скажи, почему ты на самом деле вчера ушел? Это из-за Сэкеры-тян?

Глядя ей в глаза, спокойно сказал:

— Нана-сан, я не буду отвечать на этот вопрос. Простите.

Она нахмурилась, я продолжил:

— Что бы ни случилось, это уже в прошлом. Не переживайте, все в порядке. Сэкера-тян очень хорошая, сегодня мы… — Глаза Наны-сан расширились от удивления, и я понял, что спалился и спалил Сэкеру-тян. Она явно ничего не говорила матери. С другой стороны — а что такого? Погуляли и погуляли. Продолжил: — …Весь день гуляли. Она очень помогла мне. Так что мы с ней прекрасно ладим.

Нана-сан кивнула, помолчала немного и порадовала меня инсайдерской информацией:

— Так вот почему она пришла домой такая довольная.

Внезапно она ускорилась, опередила меня на пару шагов, развернулась и взяла меня за плечи. Серьезно спросила:

— Скажи, Иоши-кун, ты ведь не обидишь мою дочь?

Блин. Душевная рана после развода дает о себе знать. Глядя Нане-сан в глаза, ответил абсолютную правду:

— Никогда.

Она испытующе посмотрела на меня, кивнула, отпустила мои плечи, и мы пошли дальше. Возле дома вернул пакет, попрощались, зашел домой. Посмотрел на часы — 19.25. Неплохо день провел.

На кухне сгрузил покупки в холодильник, высыпал кисику влажного корма, он, довольно урча набросился на угощение. Сходил в душ и в одних трусах прилег на диван досматривать «Телохранителя». Хорошо.

Зазвонил телефон. Чертыхнулся, встал, снял трубку. Звонила мать Иоши.

— Иоши-кун, добрый вечер! Как твои дела? — Жизнерадостно спросила она.

— Привет, мам, все хорошо. А как твои? Как Чико-тян?

— У нас все замечательно! Чико-тян отлично ладит с Канеки-куном! (Видимо, это имя ее теперешнего мужика). Я вот что хочу спросить — на Золотую Неделю мы собираемся на Окинаву, — Окинава, да? Было бы замечательно слетать туда с мамой и сестренкой. Но «отчим»… Мать продолжила: — Так вот, Иоши-кун, можно Чико-тян поживет у тебя на Золотой Неделе?

Нет слов. Мы с хахалем летим отдыхать, а вы, деточки, как-нибудь сами. Черная обида душит, но в глубине души я рад. Это отличная возможность познакомиться с Чико-тян и через нее узнать об истинном положении дел в семье.

— Конечно, мам. Я буду очень рад. Сильно скучаю по Чико-тян.

— О она тоже по тебе скучает, Иоши-кун. Мне пора идти, Канеки-кун ждет. Спокойной ночи.

Короткие гудки. Положил трубку и понял, что меня трясет. Выбежал из дома и сунул голову в бак с водой. Полегчало. Зашел в теплицу, повинуясь какому-то порыву обнял Гандама. Взял лейку, полил помидоры. Вернулся в дом. Придется снова идти в душ — вода в баке ощутимо воняла. После душа успокоился окончательно. Зашел в комнату, посмотрел выданное вчера Араки-сенсеем расписание. Нашел в столе нужные учебники и потребное количество тетрадей, сунул в ученическую сумку. На часах 22.25. Завел будильник на 7 утра и лег спать.

Зазвенел будильник, я сел на кровати и потянулся. Неплохо выспался. Спустился вниз, поставил чайник на плиту, быстро принял душ, поменял наполнитель в лотке, почухал Сакамото-сана. Телевизор включать не стал, неохота. Позавтракал бутербродами с чаем, посмотрел на часы — 7.25. Успеваю.

Поднялся в комнату, оделся, взял сумку, проверил карточку ученика — все еще в нагрудном кармане. Услышал звонок в дверь, спустился. Ба, это же Сэкера-тян! Школьная форма ей очень идет. На ее плече ученическая сумка, в руках сверток.

— Привет, — поздоровался я с ней.

— Доброе утро, — ответила она. Смущенно протянула сверток, — вот, держи. Как обещала.

Это же обещанное бенто! Принял сверток, сквозь ткань прощупывается квадратная коробочка. Но почему сейчас, а не в школе? Спросил ее об этом. Она покраснела, опустила взгляд, свела вместе указательные пальцы.

— Просто если я отдам тебе бенто в школе, могут подумать, что мы… встречаемся… — смущенно ответила она. Милашка. Что ж, логично.

— Понял. Спасибо большое, на большой перемене с удовольствием попробую твою стряпню, — убрал бенто в сумку. Сэкера-тян не ушла, стоит, переминаясь с ноги на ногу, словно чего-то ждет. Понимаю.

— Пойдем в школу вместе?

Она кивнула, и мы пошли. По дороге позадавал соседке вопросов, чтобы узнать ее получше. Вот итоги:

Любимый цвет — желтый.

День рождения — 2 июня (здесь пришлось извиниться и сказать, что забыл. Как выяснилось, Иоши-кун об этом знал).

Любимое животное — утка.

Любимая музыка — сити-поп.

Любимый предмет в школе — физкультура («Тебе нужно уделить спорту больше внимания, Иоши-кун!»).

Любимое время года — зима («Обожаю снег! Когда он покрывает землю, все вокруг становится таким чистым и красивым!»).