Шрифт:
В кухне появился отец в сопровождении непримечательного, худого, начавшего лысеть мужика средних лет, в костюме и без очков. Его лицо покрывал пот, глаз подергивался от нервного тика. Его там что, чуть не зарезали? Я встал и поклонился. Мужик даже не обратил на меня внимания, с порога накинувшись на Араки-сенсея:
– Араки-сенсей, что мне делать?! Проблема с Фукэрой-сан гораздо серьезнее, чем можно было представить. Девочка явно больна! Представляете, она прямо при мне и своей матери заявила, что довела Одзаву-сана до самоубийства, после которого в его тело вселился ёкай!
А ведь она не так далека от истины. А что еще она могла подумать? Она ведь неплохо знала прежнего Иоши, которого, по сути, успешно свела в могилу. И тут появляюсь весь такой перерожденный я, занимая тело несчастного затравленного школьника.
– Что?! – воскликнул отец.
– Надо немедленно звонить директору и в полицию! – ответил Араки-сенсей.
– Одзава-сама, приношу свои искренние извинения, что недосмотрел за своей ученицей, – низко поклонился отцу Кодзиро-сенсей. Тот в ответ небрежно кивнул с ОЧЕНЬ сложным лицом, – Могу ли я воспользоваться вашим телефоном? – спросил потерявший лицо педагог.
– Телефон в коридоре, – ответил отец и отошел в сторону, освободив проход. Бедолага побежал звонить, а отец уселся на стул и начал сверлить меня взглядом. Да что?!
– Готов пройти обряд очищения, – буркнул я.
– Не неси чепухи, сын! – покачал головой отец.
– В самом деле, Одзава-сан. Никаких ёкаев не существует. Не стоит придавать значения словам этой ненормальной, – поддакнул Араки-сенсей.
Бубнеж из коридора закончился, вернулся Кодзиро-сенсей.
– Сын, мне нужно серьезно поговорить с уважаемыми учителями. Пожалуйста, оставь нас, – попросил отец.
Вздохнув – неприятно, когда выставляют из помещения, когда речь идет о твоей судьбе, я поднялся со стула и пошел в комнату. В гостиную не хотелось, потому что на душе было погано. Сэкера-тян все-таки решила сломать себе жизнь. Ее ведь не закроют в дурку до конца дней? Если отец хоть как-то сможет повлиять на ее судьбу, попрошу его решить проблему с как можно меньшим уроном. Да, я не виноват. Даже не всели меня Богиня в это тело – хепи-энда бы не вышло. Я помог отцу очистить репутацию. Спас от жизни в аду Чико. Спас Кеиджи. Хорошо влияю на Хэруки. О нас с ней «разбился» настоящий монстр! Невозможно оспорить мое безусловно положительное влияние на жизнь окружающих меня людей. ХОРОШИХ людей! Кроме того – что я мог сделать? Умереть?
– Если перед тобой выбор – убить или умереть самому, то на самом деле никакого выбора нет. Надо смотреть правде в глаза, – процитировал я несуществующего в этом времени персонажа. Не совсем подходит – эвтаназия Сэкере-тян точно не грозит. Смертная казнь Канеки и потенциальные смертный приговор ублюдочному маньяку? Да эти твари заслужили ее как никто! Никому не позволено рушить жизнь детям! Присовокупить бы к ним еще и мразотного папашу Сэкеры-тян…
ДЗЫНЬ! БАХ! В окно комнаты влетел камень. Так быстро, насколько возможно, я подбежал к окну, минуя осколки. Несколько ржавых гвоздей из прошлой жизни научили меня ценить ноги. В свете закатного солнца во дворе стояла Сэкера-тян, одетая в красно-черную в полоску футболку и джинсы.
– Ублюдок! Что ты сделал с придурком-Иоши?! Ты испортил мою любимую игрушку! Я вижу тебя насквозь! Я хорошо помню глаза Иоши! Я знаю, что ими теперь смотрит кто-то другой! Кто ты?!
Я даже не нашелся, что ответить. Из дома Фукэра вылетела заплаканная Нана-сан.
– Доченька, что ты делаешь?! Ты ведь хорошая девочка! Умоляю тебя, перестань!
– Пошла ты, сука! – закричала на нее Сэкера, – Как ты можешь мне не верить после того, что сделал с нами тот ублюдок?! Ты такая же, как другие! Разве ты не видишь, что это настоящий демон?! – указала она рукой на стоящего в оконном проеме меня, – Почему мне никто не верит?!!! – завизжала Сэкера-тян, из ее глаз потекли слезы, и она убежала куда-то в сторону мини-маркета. Нана-сан побежала за ней, и они скрылись из вида. Твою мать!
Я побрел вниз. Настолько погано мне не было еще никогда. Лучше бы мне сломали вторую руку, чем такое…
В коридоре, у подножия лестницы, столпились все, кроме Чико. Учителя с бледными лицами уставились на меня, то же самое сделал отец, стоящий у двери и держащий в руках швабру в позе «Ща втащу». Что за клоунада? Они реально испугались несчастную шестнадцатилетнюю девочку?
– Сын, ты в порядке? – не покидая позиции спросил отец, – Мы слышали звон разбитого стекла.
– Физически – в полном, – кивнул я, – Дочь соседки швырнула камнем в наше окно. Кричала, что я не Иоши, а демон. Надо вызвать стекольщика. Я мог бы заменить стекло сам, но у нас нет запасного.
– О чем ты говоришь?! Сейчас надо думать о твоей безопасности! – воскликнул он.
– Она не полезет, – покачал я головой, – У нее было достаточно возможностей убить меня самой.
Батя опустил швабру, подошел ко мне, обнял.
– Не волнуйся, теперь все будет хорошо. Иди в гостиную, ладно? Мы с Араки-сенсеем подождем полицию во дворе.
– 25 лет безупречного педагогического стажа! – закрыв лицо руками, вдруг завыл Кодзиро-сенсей, – И почему я не обратил на нее внимания раньше! До недавнего времени она ведь была образцовой ученицей!