— Даже так? — Хмыкнул Сергей. — Это сто человек с одного литра можно при лёгких ранениях поднять на ноги. А тяжёлые случаи?

— Естественно, при тяжёлых случаях расход больше. Но если бойца донесли до лазарета живым и там есть живая вода, то практически стопроцентная вероятность, что он останется жив. Остальное уже зависит от тяжести повреждений. Отсутствующую конечность отрастить, к сожалению, не удалось. А вот приживить недавно оторванную получилось.

— Гангрена?

— Тоже успешно восстанавливается. Вообще, должен заметить, что у этой воды просто идеальные антисептические свойства. Любые патогенные организмы в её присутствии погибают.

— Это замечательно, Василий Петрович. Продолжайте дальше исследовать методы и способы применения этой воды. Параллельно нужно разработать тару для её перевозки. Технологию её использования. Например, перевозить до госпиталей в серебряных бочонках или канистрах. Там разливать в ёмкости поменьше, которые будут закреплены уже за этим госпиталем. Из тех разливать уже в шприцы или мензурки для непосредственного применения. Я же пока займусь, помимо прочего, разработкой методики изготовления живой воды в как можно большем масштабе.

— Да это не проблема. Мы завтра же с коллегами это обсудим. — С оптимизмом заявил хирург.

— Конкретные предложения передадите товарищу Гришаеву. — Кивнул Сергей на погружённого в себя особиста. — Федя, ты чего такой задумчивый?

— Я? Думаю. — Гришаев встряхнулся. — К вам ищут подходы англичане и американцы. Пока на уровне разведок и дипломатов идёт осторожное нащупывание информации.

— Зашевелились капиталюги проклятые! — Радостно заявил Сергей. — Видимо, и Лаврентий Павлович из-за этого приезжал. Узнать мой настрой.

— Вас это не настораживает? — Удивился Гришаев.

— А должно? — В свою очередь, удивился Сергей. — Такие здоровенные коровы на дойку рвутся, если говорить их языком. Тут радоваться надо.

— Не понял про язык и причину для радости. — С сомнением произнёс особист.

— У них аналог нашей поговорки про курицу, несущую золотые яйца, звучит как “денежная корова”. А радость в том, что этих денежных коров мы будем доить!

Для того, чтобы попасть на другой берег Волхова, энергию Наташе тратить не пришлось. За то время, что они бегали по немецким тылам, инженерные части уже навели переправу через реку.

На освобождённую сторону перебрасывались резервные части, которые до ночной акции должны были ликвидировать этот прорыв немцев. Сейчас же войска вводились посередине между полосами тотального уничтожения. Не дожидаясь рассвета, бойцы закапывались в землю.

Ближе к обеду немцы прекратили попытки вырваться из западни, в которую внезапно попали. Хотя несколько отдельных групп, догадавшихся бросить всё оружие, они выпустили. Все остальные попытки прорыва жёстко пресекались вампирами. Скоро на дороге, и всех хоть немного пригодных для этого объездах, образовались заторы из техники и спящих людей.

Листовки, раскиданные ночью среди войск противника, явно намекали, что следующая ночь будет для захватчиков последней. Альтернатива в виде плена была намного лучше, чем высохшие трупы, на которые немцы с самого утра натыкались. Причём происходило это не только на дороге, но и в местах расположения немецких частей.

Тихол стоял под скрытом в избе, которую немцы заняли под штаб. Два высокопоставленных, судя по количеству висюлек, пожилых немца о чём-то спорили между собой. Языка он не понимал. С улицы периодически доносились восклицания и крики ужаса, когда очередной немецкий солдат или офицер падал, превратившись в мумию.

— Ты не понимаешь меня Герберт. — Уже кричал Куно-Ханс фон Бот. — Мы столько войн вместе прошли! Мы всю Европу поставили на колени! И теперь я должен сдаваться этим русским из-за какого-то суеверия?

— Суеверие, уважаемый Куно, не может убивать наших солдат среди белого дня так, как это происходит сейчас. — Пожилой генерал подошёл к окну, пытаясь рассмотреть через маленькое окошко, происходящее на улице. — Ты слышишь эти крики, и ты знаешь, чем они вызваны. Душа ещё одного немца не попадёт в рай. Мы не сможем больше послужить Германии, если так умрём. Сдача в плен лучше, чем такое. — Убеждённо продолжил немец.

— Выход есть всегда. И смерть тоже можно выбрать всегда. — Второй генерал вытащил из кобуры пистолет и передёрнул затвор. — Я не могу поступить иначе, Герберт. — Он поднёс пистолет к виску. — Ты сможешь спасти оставшихся наших солдат. Позаботься о них. — Генерал пехоты армии Вермахта Куно-Ханс фон Бот нажал на курок.

Тихол привычно собрал энергию жизни и вышел за вторым генералом на крыльцо. Солдаты, столпившиеся перед штабом, с надеждой смотрели на старого немца.

— Мы сдаёмся. — Крикнул генерал во всё горло, закашлявшись под конец фразы. Уже тише он добавил. — 1-й армейский корпус переходит под моё временное командование, в связи со смертью генерала фон Бота. Всем бросить оружие. Сделать из подручных средств белые флаги. Мой приказ передать во все подразделения. Я к связистам.