М.Горький
Весенние мелодии
Фантазия
В саду, за окном моей комнаты, по голым ветвям акации прыгают воробьи и оживлённо разговаривают, а на коньке крыши соседнего дома сидит почтенная ворона и, слушая говор серых птичек, важно покачивает головой. Тёплый воздух, пропитанный солнечным светом, приносит мне в комнату каждый звук, я слышу торопливый и негромкий голос ручья, слышу тихий шорох ветвей, понимаю, о чём воркуют голуби на карнизе моего окна, и вместе с воздухом мне в душу льётся музыка весны.
– Чик-чирик!
– говорит старый воробей, обращаясь к товарищам.
– Вот и снова мы дождались весны... не правда ли? Чирик-чирик!
– Фа-акт, фа-акт!
– важно вытягивая шею, отзывается ворона.
Я хорошо знаю эту солидную птицу: она всегда выражается кратко и не иначе, как в утвердительном смысле. Будучи от природы глупой, она ещё и пуганая, как большинство ворон. Но она занимает в обществе прекрасное положение и каждую зиму устраивает что-нибудь "благотворительное" для бедных галок и старых голубей.
Я знаю воробья, хотя с виду он кажется легкомысленным и даже либералом, а в сущности это - птица себе на уме. Он прыгает около вороны с виду почтительно, но в глубине души хорошо знает ей цену и никогда не прочь рассказать о ней две-три пикантных истории.
А на карнизе окна молодой щеголеватый голубь горячо убеждает скромную голубку:
– Я умр-ру, умр-ру от разочарованья, если ты не разделишь со мною любовь мою.
– А знаете, сударыня, чижики прилетели!
– сообщает воробей.
– Фа-акт!
– отвечает ворона.
– Прилетели и шумят, порхают, щебечут. Ужасно беспокойные птицы! И синицы явились с ними... как всегда... хе-хе-хе! Вчера, знаете, я спросил, в шутку, одного из них: "Что, голубчик, вылетели?" Ответил дерзостью... В этих птицах совершенно нет уважения к чину, званию и общественному положению собеседника... Я, надворный воробей...
Но тут из-за трубы на крыше неожиданно явился молодой ворон и вполголоса отрапортовал:
– Внимательно по долгу службы прислушиваясь к разговорам тварей, населяющих воздух, воду и недра земли, неукоснительно следя за их поведением, честь имею донести, что означенные чижики щебечут о весне и осмеливаются надеяться на якобы скорое обновление природы.
– Чик-чирик!
– воскликнул воробей, беспокойно оглядываясь на доносителя. А ворона благонамеренно покачала головой.
– Весна уже была, она была не однажды, - сказал старый воробей.
– А насчёт обновления всей природы - это... конечно, приятно... если происходит с разрешения тех сил, коим сие надлежит ведать...
– Фа-акт!
– сказала ворона, окинув собеседника благосклонным оком.
– К вышеизложенному должен добавить, - продолжал ворон, - означенные чижики выражают недовольство по поводу того, что ручьи, из коих они утоляют жажду, якобы - мутны, некоторые же из них дерзают даже мечтать о свободе...
– Ах, это они всегда так!
– воскликнул старый воробей.
– Это от молодости у них, это ничуть не опасно! Я тоже был молод и тоже мечтал о... о ней...
– О - ком?
– О ко... ко-ко-ко-кон...
– Конституции?
– Только мечтал! Только мечтал-с! Разумеется - скромно мечтал... Но потом - это прошло, явилась другая "она", более реальная... хе-хе-хе! и, знаете, пожалуй, более приятная, более необходимая воробью... хе-хе...
– Э-гм!
– раздалось внушительное кряхтенье. На ветвях липы явился действительный статский снегирь, он милостиво раскланялся с птицами и заскрипел:
– Э, н-не за-амечаете ли вы, господа, что в воздухе пахнет чем-то, э...
– Весенний воздух, ваше-ство, - сказал воробей. А ворона томно склонила голову набок и каркнула звуком нежным, как блеяние овцы:
– Факк!
– Н-да... Вчера за винтом то же самое говорил мне один потомственный почетный филин... "Чем-то, говорит, э, пахнет..." А я ответил: "Заметим, понюхаем, - разберём!" Резонно, а?
– Так точно, ваше-ство! Вполне резонно!
– почтительно согласился старый воробей.
– Всегда, ваше-ство, надо подождать... Солидная птица всегда ждёт...
На проталину сада спустился с неба жаворонок и, озабоченно бегая по ней, забормотал:
– И заря улыбкой нежной гасит в небе ночи звёзды, ночь бледнеет, ночь трепещет, и - как лёд на солнце - тает тьмы ночной покров тяжёлый. Как легко и сладко дышит сердце, полное надежды, встречу солнцу, встречу утру, встречу света и свободы!
– Эт-то что за птица?
– спросил снегирь, прищуриваясь.
– Жаворонок, ваше-ство!
– строго сказал ворон из-за трубы.
– Поэт, ваше-ство!
– снисходительно добавил воробей.