Шрифт:
Пошептавшись с Салвенасом, прошу минутку внимания.
— Мне очень жаль всем отказывать в предложении о найме на службу, но … сердце сделало свой выбор. Сердце дракона отдано.
Под шум и волнение толпы возвращаюсь назад.
— Это намёк? — улыбаясь, спрашивает владыка, а глаза сверкают, как драгоценные камни.
— Это констатация факта, — выдыхаю я ему в грудь.
— Жизнь моя, больше никогда не отпущу тебя, — шёпот в волосы.
— Придётся, у меня здесь работа, — выдыхаю я, — можем прилетать сюда вместе, ты будешь отдыхать, а я работать.
— Поговорите об этом позже. Адиль, тебе пора, — вырывает меня из нирваны дед.
Со стоном отрываюсь от такого любимого и желанного мужчины и иду в сторону небольшой сцены, беру гитару и присев на высокий стул, начинаю петь:
Как бы хотел я нарисовать мечту,
Солнце и ветер, молнию на лету.
Как бы хотел я нарисовать полёт,
Ветер свободы, что меня вдаль несёт.
Вместо слёз нарисовать цветы,
Вместо разлук — мосты,
Вместо утрат — мечты.
Но красок нет, чтоб возвратить рассвет,
Чтобы каждой минуте вслед
Не говорить: "Прощай!"
Как бы хотел я время нарисовать,
Чтоб, наконец, улыбку твою поймать.
Чтобы навечно в красках застывший свет
В рамке окна оставил твой силуэт.
Вместо слёз нарисовать цветы,
Вместо разлук — мосты,
Вместо утрат — мечты.
Но красок нет, чтоб возвратить рассвет,
Чтобы каждой минуте вслед
Не говорить: "Прощай!"
Вместо слёз нарисовать цветы,
Вместо разлук — мосты,
Вместо утрат — мечты.
Но красок нет, чтоб возвратить рассвет,
Чтобы каждой минуте вслед
Не говорить: "Прощай!"
Чтобы каждой минуте вслед
Не говорить: "Прощай!"
Не говорить: "Прощай!"
Развлекательная программа набирает обороты, быстро бегу в комнату, скоро опять мой выход. Надеваю костюм, украшения, крашу глаза и губы, расплетаю и расчёсываю волосы. Тапки на ноги и вперёд. Одна надежда на Ясимара, а то порвут.
Отзвучали последние аккорды мелодии, в зале приглушили свет, то здесь, то там вспыхивают огоньки, их зажигают теперь уже бывшие студенты. По залу, лёгкой лаской, льется мелодия. Золотая вспышка, темп музыки набирает обороты, в середине зала извивается фигурка, словно облитая золотом, чётко отбивая ритм, скользя и резко взмывая вверх.
Сотни глаз не могут оторваться от этого зрелища. Сердце же одного демона разрывается, мозг, агонизируя, твердит, каким дураком он был, какое сокровище чуть не упустил, не потерял. Светлый, нежный, такой красивый.
— Я твой раб, малыш, раб любви, раб страсти. Боюсь, даже если разлюбишь, захочешь уйти, не отпущу, — шептали губы.
Стянув с себя костюм, решил быстренько ополоснуться. Уже выходя из ванны, услышал хлопок закрываемой двери.
— Лан, что-то случилось?
— Случилось, — отвечают мне, — в моей жизни случился ты.
Мама дорогая, прикрываюсь полотенцем, если кто-то сейчас не включит голову, меня порвут, только в прямом, а не переносном смысле.
— Яс, любовь моя, осторожно, у меня десять лет никого не было, — это был предсмертный писк.
А дальше, голову заволокло туманом. Поцелуи сыпались градом, руки нежили, ласкали, скользили в попытке обхватить всё и сразу. Обхватив голову демона руками, запускаю пальцы в волосы, вспоминая забытые ощущения, фиксирую затылок, целую. Стон рвётся с губ от переполняющих эмоций и ощущений. Язык сплетается с языком, признавая жажду, нужду. Руки скользят по груди, спускаются ниже, дёргают рубашку.
— Слишком много? — смешком слетает с губ Ясимара.
— Да, — то ли стон, то ли выдох.
— Сейчас, любимый, сейчас, — рубашку резко выдёргивают из брюк.
Начинается форменный бардак, одежда срывается и летит непонятно куда.
— Наконец-то, — выдыхаю я, прижимаясь к горячей гладкой груди.
И опять поцелуи и ласки сводят с ума. Руки скользят по чувствительной коже, задевая соски, пощипывая, перекатывая между пальцами, губы стремятся вслед, поймать, ласкать. Ноги не держат, падаю, но мне не дают, подхватывают и относят на кровать, прижимаясь сверху. Забытые чувства и ощущения, как давно это было, кажется, прошла вечность.
Одна рука скользнула вниз, раздвигая мне ноги, пытаясь добраться до моего ануса.
— Масло, — выдыхаю я, протягивая руку к прикроватной тумбочке.
Руку перехватили, перецеловали все пальчики, а затем подхватили масло. Раздвигаю ноги шире, член, аж ломит от желания. Терпеть нет сил, но демон не спешит.
— Чшш, маленький, я не хочу сделать тебе больно.
Один палец проникает в меня, смазывает, начинает движение, губы скользят по шее, прикусывая, лаская языком. Стоны рвут горло. Второй палец. Мне кажется, я не доживу.