– Непохоже, что ты знаешь о стыде или умеешь смущаться, – пробормотала в ответ. – И все же рискну спросить: о чем речь?

– Нам добавили введение в артефакторику, – игнорируя мои слова про неумение смущаться, сокрушенно продолжил парень. – И вести её будет декан моего… бывшего факультета. Он меня терпеть не может. Просто ненавидит, понимаешь? Вечно недоволен, придирается, давит…

– Странно, ты ведь такой милый и ненавязчивый, – «поразилась» я.

Антуар упёрся локтями в стол и запустил пальцы в свои рыжие вихры.

– Ты не понимаешь, – простонал он, – как это стыдно.

– Что именно?

– Снова начинать с начала. Прийти к нему, как побитая собачонка. Это будто признать поражение. Смогу ли я? Не зна-аю.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? – наконец дошло до меня. – Чтобы я уговорила остаться и идти вперед? Какой странный выбор.

– Почему? – не понял парень.

– Мы ведь практически незнакомы.

– Я слышал, как ты уговаривала Оскальда остаться, – прояснил ситуацию Антуар. – И мне тоже надо добрых слов. А то уйду ведь, и останется вас шестеро.

– И что?

– Как что? Семь – хорошая цифра, есть в ней что-то волшебное, привлекательное, обещающее удачу, – как-то устало пояснил рыжий. – А шесть – это уже так себе. Да и потеря бойца негативно скажется на боевом духе оставшихся. Очевидно же. Ну и последний аргумент: тебе что, сложно?

– Ладно, – я задумчиво постучала пальцами по книге, – может, и не сложно. Вот тебе моё доброе слово: бояться тебе, в отличие от нас, просто нечего. Ты ведь уже знаешь всё, что нам будет преподавать профессор, а значит, будешь готов и не сможешь проявить себя с худшей стороны. Просто не позволяй ему видеть твою неуверенность. У тебя всё получится. Вот я смотрю на тебя сейчас и вижу высокомерного наглеца с завышенным самомнением. Отлично.

Антуар скептически фыркнул и сообщил:

– Вдохновляющие речи даются тебе не очень.

– Как могла. – Я развела руки в стороны.

– Ну ничего, всё приходит с практикой, – неожиданно радостно сообщил Антуар, после чего фамильярно похлопал меня по плечу. – На первый раз и так сойдёт. Кстати, ты уже записалась на дополнительные предметы? Или решила, что хватит тех, что входят в наш курс?

Я опешила:

– Разве уже можно записываться?

– Конечно, – рыжий кивнул куда-то в сторону последнего стеллажа с книгами, – во всех галопроекторах академии уже пару часов открыты списки предметов. И они очень быстро заполняются. Думаю, завтра всё самое интересное будет разобрано. Ну пока, не скучай.

Антуар ушёл, а я снова посмотрела в том направлении, куда он указывал. Там, за высоким стеллажом, темнота была разбавлена скупым голубоватым светом включенного экрана.

Я поспешно собрала свои записи, оставив книги на столе, и ринулась к галопроектору. Надо же, едва не упустила шанс записаться на важнейшие предметы, не входящие в курс иллюзионов!

Однако стоило завернуть за стеллаж и, активировав обнаруженный там галоэкран, начать вводить в поиск боевую подготовку, как тревога сдавила грудь. На выбранный предмет свободных мест уже не было. Как и на оружейное дело…

От отчаяния я вбила в поиск строевую подготовку, чтобы хоть так приобщиться к факультету, на который мечтала поступить, и все ещё не теряла надежды проявить себя… Но тут рядом раздалось отнюдь не деликатное покашливание.

Скорее кто-то пытался скрыть смех.

Кто-то светловолосый, голубоглазый и занявший единственный стол в самой отдалённой части библиотеки.

Альрик, а это конечно был он, сидел, обложившись книгами, и с нескрываемой насмешкой наблюдал за мной.

– Что? – неприветливо спросила я.

– Хочешь научиться красиво маршировать? – ответил он, даже не думая скрывать, что подглядывал и теперь забавляется, поймав меня на «горячем». – Думаешь, если покажешь, как послушно умеешь выполнять команды «Направо, налево», декан боевого факультета сжалится и позовёт к ним?

Вообще-то да, примерно таков был план. Проявить себя с лучшей стороны и… Но отчего-то после слов Альрика меня с головой накрыло унизительным чувством стыда.

– Вот ещё, – ответила я. Поведя плечами, отвернулась, принимаясь тыкать пальцами в буквы наугад и продолжая говорить: – Просто проверяю, что свободно. О, мифические животные и вымершая нечисть. Как раз то, что я искала!

С пугающим даже меня воодушевлением я указала на случайно выскочивший предмет и приложила ладонь, сообщая:

– Кая Хейм. Прошу зачислить меня слушателем на этот учебный год.

«Готово», – высветилось на экране.

– Чудесно! – выпалила я, испуганно глядя на появившуюся следом голограмму с оскаленной горгульей мордой.

Вот уж о чем никогда не мечтала, так это изучать вымерших давно гадов… Но что сделано, то сделано. Потому я гордо обернулась и упёрлась взглядом в чёрную пуговку на белой рубашке Альрика.