Иногда мы засыпаем со Стёпой бок о бок, а просыпаемся в объятиях. Между нами нет секса, но уверена, что он думает об этом. Но я не могу… Тогда точно не найду сил от него уйти со спокойной совестью. К тому же каждую свободную минуту я думаю о Кирилле… Мысли о нём съедают меня изнутри. Он мне снится. Почти каждую ночь… Во сне он никогда не предавал меня. Там мы проживаем те моменты, которые уже никогда не случатся.

Как-то утром в дверь раздаётся звонок. Я как раз собираюсь поехать в ресторан, в котором работала до случившегося и умолять принять меня обратно. Теперь каждый раз при звуке звонка я внутренне напрягаюсь, сразу вспоминая того курьера, который принёс мне письмо страха и отчаяния. Сделав глубокий вдох, открываю дверь. Никого. Опустив глаза вниз, замечаю крафтовую коробку у двери. Сглотнув, осторожно беру её в руки и заношу в дом. Только спустя пять минут, ругая себя за трусость, открываю её. Внутри находится аккуратно сложенная пачка денег и записка:

«Это меньшее, что я могу сделать. Скучаю по тебе…»

Сердце падает куда-то вниз. Это от Кирилла. Мну записку в руке и бросаю в мусорное ведро. Это всё что он может мне сказать? Ненавижу…

Не стану говорить Стёпе об этом. Он разозлится и начнёт ещё больше переживать. Даже пальцем не притронусь к этим деньгам. А как представится случай, то и верну этот отвратительный метод вымолить прощение.

Спрятав коробку, заканчиваю сборы и выхожу из дома. Директор ресторана встречает меня почти как родную. Естественно, они тоже все знают, куда я пропала и теперь для них это хороший повод привлечь посетителей. А я лишь рада вновь стать нормальной. Хотя бы в тех пределах, которые теперь мне доступны.

На следующий день удача мне улыбается, и я нахожу милую квартирку рядом со своим прошлым местом работы. Стёпа помогает мне с переездом, но заметно, что его грустно. Пытаюсь приободрить его, но тщетно.

— Стёп, не знаю, что бы делала без тебя. Ты мой ангел-хранитель… — произношу я, доставая вещи из коробок.

Он молчит, возясь с кроватью, которую нужно собрать. Тогда я оставляю вещи и подхожу к нему. Присаживаюсь рядом, заглядывая в лицо.

— Я немного занят, — произносит он, не реагируя на меня.

— Эй, — говорю шёпотом, осторожно взяв его за подбородок и поворачивая к себе. — Не отворачивайся от меня…

Стёпа смотрит на меня и молчит. Я сглатываю.

— Ты ведь знаешь, что тебе незачем переезжать и тратить деньги на съём квартиры? — слова даются ему с трудом.

Я киваю в ответ.

— Ты знаешь, что так будет лучше… Нам нужно начинать жить своими жизнями… Каждому из нас…

Стёпа кивает и притягивает меня к себе. Я не сопротивляюсь, когда его губы накрывают мои, а язык осторожно проникает к моему. Наш поцелуй долгий. Со вкусом слёз. Возможно, и моих, и его. Мы должны отпустить друг друга. То есть он должен отпустить. Я не смогу дать ему то, что он хочет и сделать счастливым. Стёпа заслуживает больше, чем просто привязанность. Он достоин самого лучшего и самой пылкой любви, а я должна поступить правильно.

С этого момента я начинаю потихоньку восстанавливать свою жизнь.

Суд, как и предполагал следователь, назначен спустя два месяца после случившихся события. Утром перед выходом меня начинает тошнить, мутить и дальше по списку. Я готова многое дать, чтобы не появляться там.

— Кать, у меня в машине есть вроде сильное успокоительное. Пошли, выпьешь его и сразу станет не так тяжело, — в который раз произносит Стёпа, сидя в коридоре.

В этот момент я сижу заперевшись в ванной из которой не выхожу уже последние двадцать минут. Умываю лицо холодной водой и смотрю на себя в зеркало. Я уже не та… Совершенно другой человек…

Волосы чуть отросли и тёмные корни уже пробиваются. Знаю, что нужно перекраситься обратно в свой родной цвет, но отчего-то оттягиваю этот процесс.

— Мы уже опаздываем, — Стёпа стучит в дверь, что вздрагиваю.

— Да, сейчас… — делаю глубокий вздох и выхожу.

— Ты в порядке? — спрашивает он, взяв меня за руку.

— Честно говоря нет. Не думала, что так сильно буду волноваться… — сознаюсь я.

— Я с тобой, Катюш. Уверен, что всё пройдёт быстро и без последствий, — Стёпа сжимает мою руку.

Улыбаюсь в ответ. Рада, что он рядом. Рада, что он поддерживает. Грустно от того, что Стёпа так и не начал жить своей жизнью. Он по-прежнему живёт моей. И только.

По началу я пыталась ограничить общение с ним, чтобы дать ему шанс забыть меня. В итоге добилась обратного — Стёпа почти каждый день приезжает ко мне в гости, помогает обставить квартиру и встречает с работы.

— Мне было по пути, — каждый раз произносит он, улыбаясь и открывая дверь машины.

Думаю об этом, пока едем в суд. Ладони потеют. Руки трясутся.

— Приехали, — говорит Стёпа, останавливаясь.

Я киваю.

— Нужно поставить точку, Катюш. Последняя точка и всё будет кончено, — успокаивающе произносит он.

Я снова киваю и выхожу из машины. Около суда собрались галдящие журналисты, которые словно стервятники прилетели на запах свежего мяса. Они набросились бы на меня с расспросами, если бы не Стёпа.