— Привет! Спасибо, что пришел… — тихо произношу я, а глаза начинает щипать.

От одного его присутствия в душе становится тепло. Чувствую, что теперь я не одинока. Стёпа подходит и приседает около меня. Он внимательно смотрит на лицо, а затем снимает с меня капюшон. Стёпа становится испуганным. Потрогав мой шрам на щеке, он, наконец, произносит:

— Что с тобой произошло?! Кто это сделал?!

— Я не хочу втягивать тебя в это, но мне нужна твоя помощь, — туманно отвечаю я.

— Ты уже меня втянула, так что сейчас же всё рассказывай! Твой новый парень бьет тебя?! Урод! Пошли к нему! Я его так отделаю, что у него вся охота пропадёт! — кричит Стёпа.

— Тише-тише! Какой парень? Ну да, это сделал один парень, но не мой… Ты поможешь или нет?

— Да. И если ты не забыла, кто я такой, то выкладывай правду! Я всё равно не отстану!

Я делаю глубокий вздох и всё рассказываю. И про Дарину, и про Макса, и про побег, и про дом с проститутками. Единственное, что я опускаю — это значимость Кирилла для меня. В моей истории он просто парень, который обещал мне помочь. Я не могу сдержать слёзы гнева, когда рассказываю о Максе. Стёпа обнимает меня, вытирая слёзы.

Он молча слушает, ничем не показывая своих эмоций. Но я знаю, что он в бешенстве, так как сцепляет руки в кулаки. Единственная мимика на его лице — это приподнятая бровь, когда он узнаёт, что всё подстроила Дарина.

— А я говорил, что твоя подружка — сука! — зло произносит он.

— Ты не мог удержаться, чтобы это не сказать? — я улыбаюсь, вспоминая его слова и мнение относительно Дарины.

Стёпа не слушает меня. Видно, что он уже ищет и обдумывает дальнейшие действия.

— У меня в соседнем городе живет друг. Помнишь, Илью? Можно пожить у него, а дальше придумаем, что нам делать. Денег нам на первое время хватит, я, как раз, отпуск взял на работе.

И я чувствую, что Стёпу несёт и он опять планирует нашу жизнь на десять лет вперед, не выслушав даже моей просьбы. Мне становится очень неловко, будто я сейчас снова разобью ему сердце.

— Кать, ты меня слушаешь?

Он всё еще обнимает меня, иногда целуя в голову. Я нахожу в себе силы и заглядываю в его глаза:

— Я так рада, что ты рядом и не отказался прийти. Спасибо тебе за всё! — искренне благодарю я.

— Я всегда приду. Я всегда рядом, ты же помнишь, что…

— Стёпа, мне нужно, чтобы ты встретился с Дариной! — я перебиваю его, чтобы он не наговорил мне того, о чем может пожалеть.

Его глаза округляются.

— Ты с ума сошла?! Зачем?! — спрашивает Стёпа, смотря на меня, как на ненормальную.

— У меня есть план! Только один человек может помочь мне поквитаться с ней и с Максом.

— Кто?!

— Кирилл, у него есть возможности. Он…

— А у меня, то есть нет?! — теперь Стёпа перебивает меня, и я вижу, что он не простил меня за прошлое. Его обида всё ещё с ним, даже спустя полтора года.

Я взяла его руки в свои:

— Стёпа, ты мой лучший друг, был и остаешься! Что бы ты ни думал обо мне, как бы ни обижался, но это никогда не изменится! Я для тебя была и буду готова на всё! Прошу тебя, не мучай меня колкими фразами, мне сейчас не до этого! Моя жизнь в опасности и если ты не хочешь помогать, то я пойму…

Он молчит несколько минут, обдумывая и взвешивая мои слова.

— Прости… Веду себя, как ревнивый мальчишка. Я сделаю всё, что нужно!

Он снова обнимает меня. Мы сидим, как раньше, в тишине и спокойствии, смотря на водную гладь и каждый думая о своём.

— Никогда бы не подумал, что ты решишься на такую стрижку, но, знаешь, тебе идёт. Мне нравится, — изучая мой новый имидж, одобрительно говорит Стёпа.

— Я по доброй воле не подстриглась бы так, и ты это знаешь. Меня хотя бы стало сложнее узнать?

— Эм-м-м… Кать, я узнаю тебя в любом образе, и ты это знаешь!

— Перестань повторять мои фразы, как всегда ничего своё придумать не можешь! — говорю, театрально закатив глаза.

Я пихаю Стёпу локтем, и мы смеёмся. Забавно снова сидеть вместе и подтрунивать друг над другом, будто ничего не произошло. Словно мы, как раньше, после поедем домой готовить ужин. Ловлю себя на мысли, что часть моей души скучает по этому времени… Я была почти счастлива, но не ценила это…

Сидя на лодочной станции, мы забываем о времени. На улице начинает смеркаться.

— Поехали домой, я умираю с голоду, — говорит Стёпа, вставая. — Обещаешь не приставать ко мне? — спрашивает с самым серьёзным видом, поправив волосы.

Хороший знак, что он начинает шутить. Возможно, его обида не так велика, как мне кажется.

— Не знаю смогу ли удержаться! Ты очень соблазнительный в этой грязной толстовке! — смеясь, отвечаю я.

Он округляет глаза.

— Ничего не грязная! Я торопился и надел первое, что попалось под руку! — отвечает Стёпа.