– Ублюдок! – прорычала я, когда он схватил меня. Всплеска не слышала, видела только, как силуэт Васьки, больше похожий на пятно, исчез. Только-только она была рядом со мной, а теперь…

– Сучье отродье! – Вместо плеча Васьки он впился в мое.

Оттащил от борта, рванул за лямку платья. Вокруг уже собрались остальные. Трое или четверо, перекрикиваясь, стояли у борта. Изловчившись, я впилась зубами в ладонь держащего меня скота, ударила его в грудь. Бессмысленно – этим я могла разве что больше разозлить его. Но все, что мне осталось, – это отчаянное сопротивление и мысленная мольба, чтобы наш один на двоих с Синичкой шанс не был иллюзией. Чтобы все было не напрасным.

– Тварь! – Он сжал меня, скрутил руки и поволок по палубе. Платье еще сильнее обвилось вокруг ног, и я, путаясь в нем, все равно пыталась сопротивляться. Голые плечи покрылись мурашками, под босыми стопами хлюпала вода. В последний раз я посмотрела на величественный и спокойный в своем бесстрастии маяк, дающий надежду пробирающимся сквозь шторм кораблям. На беснующееся море… Сделай это, Синичка. Только бы не напрасно…

– Она… – договорить я не смогла.

– Не скажу, что она в порядке. – Теперь на губах Руса появилось нечто схожее с кривой, едва различимой усмешкой. И опять волна облегчения. – Но могло быть куда хуже.

– Она… – Голос дрожал так сильно, что казался мне совсем чужим. – Она жива? Синичка… она…

С какой силой я сжала руку Руса, поняла не сразу. Только когда пальцы начало сводить, заставила себя отпустить его. Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на меня, как и раньше – прямо, не в глаза – в душу. Крупная капля, прокатившись по щеке, кляксой упала на наши руки, за ней еще одна. Василиса…

– Не знаю, как она сделала это. – Рус отпустил мою руку. Поднялся и отошел к двери. Перестав чувствовать его, я мгновенно замерзла. Как будто кожи опять касался холодный дождь, как будто под ногами была мокрая скользкая палуба, а ветер путался в волосах и отяжелевшем подоле бального платья.

Отворив дверь, Руслан приказал кому-то принести горячий чай и липовый мед. Немного подумав, сделал свет ярче. До того тускло мерцающий, он заставил меня зажмуриться.

– Выключить? – тут же спросил Рус, но я отрицательно помотала головой.

Кое-как подтянула к себе ноги. Мысль о том, что Василиса смогла добраться до берега, подействовала на меня, как доза обезболивающего. И пусть я знала, что это ненадолго, сейчас чувствовала нечто отдаленно напоминающее счастье. Счастье с привкусом крови и моей собственной потери.

– Когда Дмитрий принес мне твои бусы… – Руслан шумно выдохнул. – Ева…

Я спустила ноги с постели. Уперлась рукой в край кровати, борясь с дурнотой, с головокружением. Наткнулась на предупреждающий взгляд Руса. Коснувшись лба, убрала волосы. Как бы ни хотелось мне подняться, все-таки не решилась.

– Прости, – сказала шепотом. За дверью послышались и снова стихли, погружая нас в тишину, отзвуки чужого разговора. – Прости, Руслан, – повторила, не пытаясь отвести взгляд. – Если бы я не вышла из театра…

– Никто не знает, что было бы тогда, – отрезал он. – Ты всего лишь средство достижения цели.

– Из-за меня погибли твои люди, – возразила я, хотя и понимала, что в определенной степени он прав.

В этой игре я – орудие, средство достижения цели, оказавшееся более доступным, чем все другие. Марионетка.

– Мои люди погибли потому, что я недооценили врага. Никогда не стоит недооценивать своих врагов, Звереныш.

– Их главного называли Вик. Ты знаешь его?

– Виконт. Он начинал с моим отцом. Потом начал свое дело – открыл частное охранное агентство. Мой брат доверял ему, черт его возьми! – процедил Рус, мотнув головой. – То, что случилось, Ева, не было спонтанным. Вик все просчитал и выбрал момент. Двуличная тварь. Я ведь с самого начала предполагал, что он с этим связан, – сказал опять сквозь зубы. – Он умен… Н-да… И хорошо знаком с обратной стороной этого города.

– Теперь все закончилось?

Губы Руслана сжались в линию, темнота глаз наполнилась гневом. Он резко отвернулся и, приблизившись к подоконнику, встал, расставив ноги на ширину плеч.

– Руслан, – неуверенно позвала я, чувствуя, что что-то не так. – Вы… Вы всех взяли? Тот человек… Виконт…

Он молчал. Я не сводила с него глаз. Напряженный, мрачный, он смотрел словно не в окно. Не на Грат, не на скрытый в ночи сквер перед больницей – в пустоту.

– Руслан, – позвала я снова и все-таки сделала попытку подняться.

Обернувшись, он взглядом заставил меня остановиться.

– Нет, – коротко, тихо, жестко. – Виконту и нескольким его шакалам удалось уйти.

– Удалось уйти? – ошеломленно переспросила я. Приоткрыла губы, но больше ничего сказать не смогла. Только ощутила, как леденящий ужас прошелся вдоль всего позвоночника. – Но… Руслан… Все же будет хорошо? Скажи, что вы… что вы знаете, где их искать. Что… что все будет хорошо.

– Все будет хорошо, Звереныш, – так же тихо и жестко ответил он. Перевел взгляд на темноту за окном и повторил: – Теперь все будет хорошо, обещаю.