Вдохновленный шикарным системным подгоном, я смело шагнул с горящим факелом в «мыльный пузырь» портала над пиком утеса, и через мгновенье ожидаемо оказался в точке выхода: среди песков, за несколько десятков метров до конусообразного строения над лифтовой площадкой.

Первые секунд десять с факелом в моей руке ничего не происходило, и, уже уверовав в успех, я успел даже пройти половину расстояния до лифтовой площадки. Как вдруг практически невидимое на солнце пламя факела за секунду налилось алым, как кровь, багрянцем, и еще через мгновенье заискрило, как бенгальский огонь. Зажатая в ладони деревянная рукоять факела стала стремительно нагреваться и чернеть, обугливаясь, прямо у меня на глазах. Предположив, что это жгучее пустынное солнце так специфически воздействует на привыкшую к морской прохладе древесину рукояти, я припустил бегом, и через считанные мгновенья оказался под крышей конусообразного навеса. Но увы, начавшийся под солнцем процесс саморазрушения не прекратился и в тени.

Из-за чудовищного жара ладонь, удерживающая целиком превратившийся в пылающую головешку факел, покрылась кровавыми пузырями ожогов, которые с мерзким шипеньем начинали натурально поджариваться наживую. Но, сцепив зубы, я терпел адскую боль, в робкой надежде на прекращение разрушения, и последующего восстановления вместилища тени.

Однако мои ожидания оказались напрасными. И, к счастью, мучения поджаривающейся на углях руки продлились не долго.

– До ссскорого, зссануда, – раздался довольный голос Фиалки, и в следующее мгновенье выгоревший дотла факел просто просыпался через окровавленные, закопченные пальцы на песок облаком серого пепла.

Я не успел даже дойти до дальней от входа стены, у которой, по сложившейся за месяцы здесь традиции, обычно садился по-турецки на песок, после чего лифтовая площадка начинала плавный спуск вниз.

– Твою ж мать! – зашипел я, тряся обгоревшей рукой. – А ведь такое расчудесное было утро…

Окатив покалеченную руку живцом, я допил остатки из фляжки и, вернув ее в инвентарь, сел у стены на песок.

Пробудившийся через пару секунд лифт начал плавно опускать вниз засыпанную песком площадку… Расположенная аккурат напротив моих глаз арка входа, с видом на пустыню, неспешно поползла вверх, но прогруженный в свое невеселые думки, я этого даже не заметил.

Вот дерьмо! Напоролся-таки на гребаный форс-мажор. Чуйка не подвела, коварная Фиалка стопудово изначально знала, что прыжок с ее факелом в пески вот-так по-глупому для меня закончится, и с удовольствием макнула меня рожей в эту куча дерьма. Сука старая! Как же я ее ненавижу!..

Так, собрался, Рихтовщик, нет времени раскисать. Если быстро не придумаю способ обойти запрет Системы на перенос тени с утеса, не видать мне выхода из Лабиринтов, как своих ушей. Потому как, без схронов теней, в одиночку собрать фрагменты пазла будет практически невозможно.

Итак, что мы имеем. Десять секунд после переноса в пески факел держался без изменений, еще примерно за столько же времени произошло его полное выгорание и испепеление. Значит, примерно двадцать секунд тень Фиалки все же может находиться за пределами утеса. И что мне это дает?.. Да нихрена не дает. Млять!

Теоретически, конечно, можно сразу не кончать, а только оглушать в бою лотерейщиков. Набрать так десятерых, связать и притащить потом в первый коридор. Но, во-первых, я один фиг не успею за двадцать секунд добежать с факелом до площадки и спуститься потом вниз на лифте. А, во-вторых, что немало важно, лотерейщики ж здоровенные лоси, и даже с нынешней силой и выносливостью, я за раз смогу допереть от силы троих. Да и то не факт, что, даже с тремя, успею до срока обернуться. До заселенных коридоров налегке бежать пять часов. Потом еще ну минимум час на отлов и пеленание тварей. И остается всего шесть часов на возвращение с неприподъемной ношей. А ведь еще нужно будет, когда принесу, метнуться на утес за факелом Фиалки… Короче, этот план вообще ни о чем. Окажись даже у меня в запасе, вместо двенадцати часов, целиком вся оставшаяся до завершения цикла неделя, я бы, конечно, легко смог натаскать в первый коридор достаточно связанных лотерейщиков, но спуститься-то к ним с факелом потом я ж, один фиг, все равно не успею. Так что этот вариант точно не годится.

Лифтовая площадка остановилась внизу, и так же на автомате, как сел у стены, я встал, сошел с песка и зашагал по плиточному полу хорошо освещенного первого коридора, продолжая дальше рассуждать на ходу.

А что, если доставлять связанных лотерейщиков не к выходу из портала, а сразу на утес? И тут же мочить их перед огненным ликом старухи. Выход в бухту имеется в каждом пятом коридоре, и это решает проблему длительной транспортировки груза. Вот только, чтоб сработал летучий Дар, лотерейщиков придется надежно фиксировать на себе. А в связанном виде я и одну-то эдакую здоровенную гориллу едва-едва смогу удержать, ежели позволить лотерейщикам цепляться самим, твари попросту разорвут меня во время полета. Получается, чтобы доставить заказанных десять лотерейщиков на утес, за ними придется делать десять ходок. Из-за пятичасовой пробежки по коридору до лотерейщиков, это, как не крути, займет у меня больше двух суток, без перерыва на сон и отдых. Опять же не годится.

Я перешел во второй коридор.

Черт! Все не то! Опять этот гребаный цейтнот! Тот раз, с рыбой, меня здорово выручил Душелов… О! А может и сейчас попытаться? Сделать союзником лотерейщика поздоровей, и шестидесяти минут действия абилки нам за глаза должно хватить для перелета потом совместно на утес. Там, правда, бедолагу придется прирезать, но, как говорится: алягер ком алягер. Прикажу союзнику захватить одного связанного лотерейщика и зацепится за меня, и сам прихвачу еще одного. Так, считай, за раз я троих на утес перенесу. А пока во второй раз до связанных добегу, Душелов откатится, и я спокойно смогу повернуть то же самое еще раз… Э-э, черт! Все одно по времени не уложусь. Ведь, третий раз метнуться за связанными уже не успею. А за две возможные ходки удастся перенести на утес всего шестерых лотерейщиков. Если все пройдет гладко – шестерых, но, ведь, во время столь сложных перелетов, вообще, любая хрень может приключиться. Рискнул бы все равно, конечно, если б имелся хоть малейший шанс переправить за две ходки всех десятерых. Но больше одного связанного нам с союзником не удержать. Значит, увы, и этот вариант тоже отметается… Млять! Просто гребаный замкнутый круг какой-то! Даже читерский Душелов на этот не в силах мне помочь. Или… Да – твою ж мать! – это ж, вообще, проще пареной репы, и почти наверняка должно сработать!