Мужчина какое-то время смотрит будто сквозь меня, собирается с мыслями. Ох, знать бы наверняка что происходит в этой голове, все стало бы проще.

— Знаешь, Беликова, тебе вроде двадцать лет, не пять и не десять, а двадцать! Но вот банальных вещей ты не замечаешь, — смеется Майер. — Твои родители действительно не входили в мой план, — говорит он. — Я надеялся, что никто кроме Эда и Яна об этом не узнает. В первую очередь, я заботился о тебе, между прочим. Но когда увидел твоих предков, понял что как бы мы перед ними не строили счастливую пару, я все равно буду скотина. Мажор, который впутывал их любимого сынишку в неприятности, — Макс горько усмехается. — Вот только хреново они сына знают.

— О чем ты? — спрашиваю я, не до конца понимая очередного откровения. А это оно, по глазам вижу, и, ох, как не хочется упускать эту нить. Почему-то именно в такие моменты, когда Макс говорит именно то о чем думает, снимает маску, в груди появляется неведомый теплый огонек. Мне невыносимо хочется узнать о нем больше, заглянуть в душу и увидеть там свет.

— Не так важно. Решил, что рассказать им правду будет лучшим и безобидным вариантом для нас обоих, — усмехается Майер, откидываясь на спинку стула. — Но, видимо, был скор на выводы, для меня этот вариант вышел не очень.

Молчу, не в состоянии подобрать слов. Рассматриваю его лицо, цепляюсь взглядом за покрасневший след удара папы и даже как-то жалко становится.

— Езжай домой, Беликова, — тихо говорит он, — спектакль окончен.

— Нет, — произношу раньше, чем успеваю прикусить язык.

Нет? Нет, Ия?! Ты что удумала?!

Максимилиан расстроен и весь его продуманный план рухнул. Вот смотрю на него и от тоски и жалости в груди щемит.

— Что значит “нет”? — хмурится Майер, но вдруг хмыкает и закатывает глаза. — Не переживай, на нашу сделку это не повлияет. Я свалю из твоего дома и от посещения моих лекций ты освобождена. Ну, вернее, переведена на индивидуальный план.

— Тебе самому не смешно сейчас, нет? — беру со стола ложку и отбираю у Макса мороженое. Все равно у него уже почти все прошло, а мне нервы успокоить надо. — Ты вынудил меня приехать сюда и сейчас решил соскочить? То есть все мои нервы и ложь были зря?

Мужчина щурится и наблюдает за тем, как я открываю упаковку и зачерпываю ложкой мороженое. К слову, карамель оттуда уже кое-кто подожрал. Не буду показывать пальцем…

— К чему ты клонишь, Беликова?

— К тому, что судя по вашему с Розали разговору, твой отец не знает о подставных отношениях и мы можем довести начатое до конца. Ты получишь то, ради чего все это затевалось, а я… Ну не зря же я ехала в эту чертову Германию!

Жду реакции Майера и диву даюсь на себя. Вот это экспромт, вот это рвение… Откуда только? Но просто собрать вещи и сказать Максимилиану “алибидерчи” я не смогу, потому как буду чувствовать себя безумно некомфортно.

На губах Майера расплывается лучезарная улыбка и я невольно отвечаю ему тем же. В карих глазах появляются уже знакомые мне игривые искры и мужчина протягивает ко мне руку, зачем-то машет ею у меня над головой.

— Ты чего это? — отшатываюсь в сторону и удивленно хлопаю ресницами.

— Проверял тебя на наличие нимба, — с улыбкой говорит он. Черт, а улыбка у него и правда милая. Особенно когда искренняя, а не наигранная ухмылка засранца. — Потому что если ты готова на это пойти добровольно, без каких бы то ни было моих телодвижений в этом отношении, то ты святая, Беликова.

Какая красивая лесть. И весьма приятная, потому как избавиться от глупой улыбки с лица становится просто невозможно.

— Но ничего не получится, потому что твои родители в курсе, — пожимает плечами Макс. — Они уже наверняка навели шороху на приеме.

На несколько секунд задумываюсь: а могли ли? Им очень важен контракт с Майером старшим, насколько я поняла, и рисковать этой работой они не станут.

— Раз они уже в курсе притворства, может быть просто попробуем поговорить с ними и попросить не вмешиваться? — сама не верю в то о чем говорю, но поднимаюсь с места и киваю Максу в сторону лестницы. — Пойдем, если это тебе и правда так нужно. Или спасуешь перед отцовским левым хуком? — закусываю губу и сдерживаю смех.

— Боюсь второго такого уже не переживу, — мужчина кривится и прикладывает руку к лицу. — Какой план?

— Начну с малого, напомню родителям про еще один случай моего притворства, — спокойно говорю я, поправляя помятый подол платья. — Тогда они были совсем не против, чтобы я подыграла одному парню. Ну, тоже в общем, притворилась его девушкой перед родителями…

Брови Майера ползут на лоб от удивления и он выдает двусмысленную фразу, которая на миг вводит меня в ступор, а затем заставляет покраснеть похлеще вареного рака:

— Хочешь сказать, что не я буду у тебя первым?

По коже бегут мурашки от одной лишь мысли, что он…