Сейчас она так больно ранила его — своими словами и своим решением.

Он снова поднес кисти женщины к губам и подул горячим воздухом. Она все решила: это же очевидно. Нет смысла спорить.

— Ты примешь любое мое решение? — спросил Тай. Данан едва слышно выдохнула:

— Конечно.

— И в Калагорне мне всегда откроют?

— Я распорядилась.

Ужасный ответ. Тай с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть. «Я распорядилась» — это значит, она не планирует возвращаться туда сама? Вот почему он здесь?!

Данан все еще стояла не шевелясь, давая ему свободу действовать по желанию.

«Что же с тобой происходит?» — Он едва не заплакал, глядя в глаза напротив.

Данан смотрела в ответ почти доверчиво. Но Тай видел, как чуть мерцает радужка ее зрачков — и отнюдь не серебристым.

Время будет против них. Всегда.

— Тогда… останемся сегодня вдвоем? — спросил он искренне, предлагая себя и желая ее. Вместо прямого ответа Данан чуть придвинулась, и сама потянулась с поцелуем. Тайерар забросил ее руки себе на шею и подхватил. Как тогда, в их первый раз.

До кровати было недалеко. Тайерар опустил на нее чародейку и приник, вкладывая весь доступный ему огонь в одну долгую ночь.

Он знал, что сегодня она оставит его спящим. Знал, что, проснувшись, уже не найдет ее в Цитадели. Как знал и то, что сам уже не уснет. Поэтому, закончив, Тайерар, утомленный, нарочно сделал вид, будто спит. Ведь иначе она может наложить на него заклинание Усыпления, и тогда он в самом деле заснет! Нет, подумал Тай, обнимая женщину. Если он принимает ее решение, ей придется смириться с тем, которое принял он.

Идвал, город-порт на северо-западе Даэрдина встретил их бушующим зимним морем. Ултала и Рангзиб были уже здесь — советница послала поверенного дожидаться Данан на въезде в город. Тот сопроводил командора в одну из гостиниц, где Ултала сообщила, что близко к Кадфаэлю не подойти.

— Над берегом висит громадный купол, — добавил Рангзиб. — Трудно поверить, если честно, что его создал один-единственный чародей. Мы, конечно, наняли корабль, но довольно заодаль от берега пришлось вернуться назад.

Данан слушала внимательно, ее лицо сохраняло задумчивость. От любых комментариев командор воздерживалась. И как только представилась возможность, сослалась на усталость. Сняв комнату, она заперлась, отказавшись видеть даже Хольфстенна.

Сказанное Рангзибом лишь больше убеждало чародейку, что в замысле Фирина она все понимала правильно, включая использование Фиала Бурь.

Фирин не просто так подослал Кладбищенских Псов к ней на берег Калагорна.

Прежде всего, выходит, он стопроцентно знал, что Данан — командор. Во-вторых, знал месторасположение Калагорна. И наконец, в-третьих, он точно знал, что ему потребуется Фиал — но не для того, чтобы использовать его самому, а для того, чтобы его использовал кто-то другой.

Кто-то, без скромности, обладающий внушительной колдовской силой. Кто-то, безусловно, чертовски злой на него. Данан подходила по первому признаку, и Фирин знал, как обеспечить ее негодование. Жал со своим расследованием только помог колдуну достичь желаемого. Любой, кто стал свидетелем их с Жалом отношений, мог бы поклясться: узнав, что один попал в передрягу, другой не оставил бы этого просто так. На самом деле, задумалась Данан, Фирин мог использовать не только Фиал — подошел бы и любой другой уникальный артефакт большого могущества. Но применить Фиал было проще всего. Разумеется, разозлившись, Данан захочет добраться до Фирина, и будет готова, если понадобится, обрушить на Кадфаэль всю ярость грохочущего моря.

Фирин попросту подсказал самое подручное средство. Ей повезло — кажется, Вальдриссан знал, где находится артефакт. Но даже если бы его пришлось искать, Фирин был уверен: Данан найдет. В крайнем случае, не нашла бы сама — помог бы сам чародей, лишь бы она взяла фиал в руку и пришла к барьеру, который следует сокрушить.

И тогда очередной разрыв в пространстве, ведущий в Разлом, получит достаточно чистой магической силы, чтобы превратиться в воронку.

Вроде той, какая получилась от столкновений двух заклинаний во время битвы с Алеонтом, когда Стенна потащило в разверзшийся портал. Вроде той, внезапно осознала Данан, какая наверняка затянула за Разлом Жала. Вот почему Жал и говорил с такой уверенностью о выбросе силы, необходимой для перемещения из одного мира в другой слишком «толстой» магической сущности.

Данан хмыкнула — иронично. Интересно, как далеко можно зайти в оправдании себя, используя благие намерения? Алеонт разворотил часть земель Даэрдина, выкосил половину магов и почти всех стражей в борьбе за мнимую свободу. Фирин захватил порт, уничтожил гильдию головорезов, использовал Борво и попросту разрушил все светлое, что они хранили в душе со времен Пагубы — ради любви. Только король Руамарда когда-то ее руками удавил политического противника, уверяя, что это на благо Смотрителей, но, когда дело было сделано, честно во всем сознался. И даже поблагодарил.