– Ты додумываешь, - насупилась я, поняв, что не слезу с рук, пока лучший друг мне этого не позволит.

– Правда? Тогда.
– меня вдруг резко поставили на ноги и прижали к стене коридора.

Я успела сглотнуть прежде, чем мне подарили нежный, почти невесомый поцелуй.

Сегодня было не так, как вчера. Варг целовал, будто спрашивал разрешения, мимолётно касался губами моей щеки, лба, губ, и каждый раз давал мне несколько секунд передышки, как бы говоря: «Оттолкни меня, Кара! Я не держу тебя!» А я. не отталкивала, стояла истуканом и позволяла себя целовать, словно ничего неправильного в происходящем нет.

Золотой свет полился из меня как из рога изобилия. Он грел, приятно ласкал, подсвечивал мою и драконью, покрывшуюся слоем мелким чешуек, кожу. Казалось, что рисунки понимали происходящее, были живыми и имели волю. Кожа на шее зазуделась, и я. сама нашла губы Варга своими губами. Руки вскинулись вверх - невидимый кукловод держал их за ниточки, не иначе, - одна коснулась щеки дракона, другая запуталась в каштановых с белыми прядями волосах. Не то чтобы я умела целоваться. Получалось на инстинктах, с поддержкой лучшего друга, который тоже, возможно, умел это делать не так хорошо, как сначала показалось.

– Вот видишь, - мы оба тяжело дышали. Варген с закрытыми глазами потёрся лбом о мой лоб.
– Ты что-то чувствуешь ко мне. И это не дружеская любовь, Кара.

Я тянулась за его лбом, как котёнок тянется за гладящей его рукой, плавясь при этом, подобно маслу на сковородке. Я никогда не готовила сама, но мне доводилось наблюдать за процессом, когда мы с Варгеном пробирались на кухню воровать вкусности: пирожные, шоколад, свежеиспечённые пироги. Было что -то завораживающее в том, как маленький жёлтый прямоугольник таял, становясь жидким.

Варг был завораживающим. Воспоминания о том, как меня однажды стукнули полотенцем по спине, завораживающими не были.

Я подняла руку и сжала в кулаке его рубашку на груди.

– Ты за это поплатишься, - бросила угрозу я.

– И как же?

– Я перестану с тобой разговаривать, пока всё не придёт в норму. Специально буду делать всё плохо, чтобы выиграла... Джианна.

– Но я не люблю Джианну.

– Ты должен не любить меня, - капризно сказала я.
– Со мной ты должен дружить. Иначе всё изменится, а я не хочу, чтобы всё менялось.

– Разве мы не препираемся, как прежде?

Я выкрутила рубашку в своей руке.

– Поцелуй меня ещё раз, - попросила я.

– С удовольствием, - сказано - сделано. Мне стало так жарко, что захотелось ослабить корсет и скинуть платье. Захотелось коснуться Варга обнажённой кожей. Я. испугалась подобных мыслей.

– Всё, хватит!

Дракон тут же остановился и отстранился.

– Я. пойду к себе, - неловко сказала я.
– И ты не будешь меня провожать.

– Как скажешь.

И всё равно он проследил за тем, чтобы я спокойно добралась до своей спальни. Никогда ещё мне не было так неловко уходить от Варгена ЛаМарра.

В четверг у Варгена было свидание с Анеей ЛаТар, а у меня - пара по некромантии, обычная, не дополнительная. Избавило ли это меня от повышенного внимания профессора ЛаГерра? Конечно же. нет!

– Адептка ЛаРоку, озвучьте основное правило некромантии.

До сих пор по ощущениям горящими после вчерашних поцелуев губами я сострила:

– Не помереть в процессе кастования?

Кто-то на задних рядах захихикал. Я, по настоянию профессора, сидела на первом.

– А если подумать?

– Держать наготове завещание?
– выдвинула другое предположение я. Аудиторию снова огласили смешки.

– Очень остроумно, - хмыкнул ЛаГерр, - но всё же не то. Третья попытка.

Ответить серьёзно или вновь пошутить?

– Некромант не способен вернуть мёртвых к жизни, - всё же ответила нормально я.
– Сильный маг смерти способен создать лича, но лич является нежитью, а не живым существом, и им способен стать только тот, кто был некромантом при жизни. Призванные духи и духи, заключённые в свои тела, так же не являются живыми.

– Есть ли у мёртвых возможность почувствовать себя живыми?

– Ну, их можно запихнуть в живое, а не мёртвое тело.

– Верно, адептка ЛаРоку, - похлопал мне мужчина.
– Спасибо, что с третьего раза вы продемонстрировали, что у вас есть мозги.

Парни заржали, а мне напомнили, что не у меня одной острый язык, которым я люблю пользоваться.

– Между прочим, смеяться над девушкой некрасиво, - отметила я, повернувшись к одногруппникам.
– Тем более, когда она на весь курс такая единственная и неповторимая.