Дарья расширившимися глазами смотрела на Сергея, понимая, что это не всё.

— А теперь, судя по внешнему виду убитых, он орудует у нас, — он смотрел в её испуганное лицо. — Когда хочет приехать Лина?

— З-завтра, — заикаясь, произнесла женщина.

— Пусть сдаёт билет, и если не получится вылететь в Краснодар к матери, пусть сидит в общежитии — скомандовал Ветров, — сюда ни ногой.

— Они уже в пути, Серёж, — тихо сказала Дарья, — завтра уже будут здесь.

— С Егором? На чём? На машине что ли, поехали? Сумасшедшие. Дороги плохие, а если что случиться? Ты что мне не сказала?

— Я тебе говорила, Серёж. Не кричи на меня, пожалуйста. Егор захотел посмотреть, как мы тут живём, а Лина, естественно, согласилась.

— Извини, — он встал и, подойдя к ней сзади, обнял за плечи. — Прости, любимая, сорвался.

— Принято, — похлопала она его по руке, — пойдём спать. Завтра обязательно поговорим.

Но планам не суждено было сбыться. Ночью позвонили. Кто-то что-то орал надсадно в трубку. Ветров собрался за пять минут и, поцеловав вставшую Дарью в щёку, убежал.

— Опять убийство, — закусив до боли губу, она смотрела на захлопнувшуюся дверь. — О Боги, что, в конце концов, происходит?

Но ответа не получила. Ложиться не стала, какой тут сон? Ребята должны были подъехать к обеду, и она пошла готовить что-нибудь вкусненькое к их приезду. На душе было неспокойно.

Лина с Егором преодолевали очередной разбитый участок дороги, подпрыгивая на ухабах. По обеим сторонам дороги тянулась многовековая тайга. Местами деревья росли ровной стеной, подступая к проезжей части, местами тянулся буреломом, через который пробивался редкий кустарник. Чем севернее они уходили, тем более суровый становился пейзаж за окном автомобиля. Иногда вдоль дороги мелькали небольшие озёра, по берегам которых обильно цвёл иван-чай, зазывая остановиться и полюбоваться. Но выходить из машины было чревато, мошка, комары и гнус тут же облепливали путешественников.

— Егор, вон возле той сосны, — указала на одинокое дерево девушка.

— Точно? — переспросил парень, тормозя. — Мне кажется, они здесь все одинаковые.

— Не все, — улыбнулась Лина, открывая дверцу и спрыгивая на дорогу. — Просто присмотреться надо, они как люди, все со своими лицами. Не забудь побрызгаться от кровососущих, а то они быстро сообразят кто здесь самый вкусный.

— Скажешь тоже, деревья с разными лицами, — фыркнул мужчина, открывая багажник и подтягивая к себе большую чёрную сумку, — деревья да деревья.

Он достал небольшой чёрный прибор, включил и начал настраивать. Лина с любопытством наблюдала за ним.

— Думаешь, что-то покажет? Ведь прошло уже много время.

— Ну и что, мы же проверяли его с тобой в том году? — повернувшись, посмотрел на неё. — Сколько лет прошло с тех пор, как мы провалились в колодец? А след остаточный был.

— Так это же ещё раньше было, — Лина заглядывала в сумку, знакомясь с содержимым, — считай, почти двадцать лет прошло.

— Но попробовать-то всё равно стоит, — не сдавался Егор, — вдруг здесь тоже что-то есть, тогда можно будет сравнить те показания и эти. А если окажется, что они одинаковые, мы можем тогда процентов на пятьдесят утверждать, что так фонит твой мир.

Он выставил на машине три коробки, поднял антенны различных конфигураций, подключил. От одного раздалось характерное потрескивание, два работали тихо.

— Я сделал усилитель, — бормотал мужчина. — Если хоть что-то есть, должно показать. Кстати, как там дядя Серёжа? Ты что-то говорила про него.

— Да не знаю. Мама сказала, что он на работе пропадает с утра до вечера, она его почти не видит. Так что вероятность встретиться с ним у нас с тобой стремительно несётся к нулю. Если только ночами его сторожить будем.

— А что нам делать? Мы же с тобой отдыхаем, будем ждать, значит. Какая разница, когда спать? А что там у них, не в курсе?

— Знаешь, странно как-то всё, мне ничего не говорят, переводят тему.

— Надо местную прессу почитать, — приподнял от своих приборов голову Егор и взглянул на девушку, — там должно что-то обязательно быть. Смотри, что-то есть, а ты не верила. — Он схватил коробку, что была поменьше, и метнулся по дороге вправо, потом влево. — Странно, — бормотал, что-то высматривая на индикаторе, развернулся и пошёл в лес.

— Эй, Егор, ты куда? — кинулась за ним Лина. — Да постой же ты.

— Здесь чем-то фонит, — парень ломился сквозь ветви, уходя от дороги и словно не слыша свою подругу, — я такое ещё не встречал. Стрелку зашкаливает!

Он шёл вперёд, перешагивая через упавшие стволы. Девушка бежала следом за ним, на секунду отвлеклась на что-то мелькнувшее сбоку от неё и с разбегу уткнулась в спину, стоящего неподвижно парня.

— Егор, ты чего? — не сразу поняла она, обходя его и заглядывая в лицо. Он неподвижно замер, и расширившими от ужаса глазами, смотрел куда-то вперёд. Лина едва не заорала, проследив за его взглядом. Чуть поодаль, раскинув руки и уставившись пустыми глазницами в небо, лежала высохшая мумия, одетая в спецодежду, на груди белела нашивка с указанием какой-то организации. Нашивку было хорошо видно, как будто убитый специально демонстрировал её. Рот погибшего был широко распахнут, по всей видимости, человек пытался позвать на помощь, но не успел. — Что это? — прошептала девушка, от увиденного затряслись руки, и она, чтобы хоть как-то успокоиться, обхватила ими себя.