Нельзя сказать, что тяга часового к вокалу так уж сильно облегчала бывшему спецназовцу задачу. Пой стражник или не пой, для Игоря его устранение проблем не представляло.

Достигнув верхней площадки, попаданец осторожно высунул голову из лестничного проёма и увидел, что певец решил справить лёгкую нужду. Стражник забрался на парапет башни и не прекращая свой концерт принялся развязывать ширинку.

Кинжал у Егорова появился в руке ещё во время подъёма, попаданец перехватил клинок обратным хватом и сделал пять не слышных шагов к часовому.

Игорь подождал, пока стражник сделает своё дело и спрыгнет на площадку, зажал ему рот левой рукой, одновременно нанося удар ножом в сонную артерию.

Падающее, дёргающееся в конвульсиях тело часового попаданец придержал, хотя особого смысла в этом и не имелось, шум от падения услышать было бы некому. Но отработанный давно навык диктовал своё.

Подняв валявшееся возле проёма в полу площадки короткое копьё, Игорь нацепил на него снятый с убитого стражника шлем и прислонил к одному из выступающих зубцов парапета – издалека в ночи сойдёт за бдящего часового.

Егоров посмотрел на запад – не приближаются ли уже колонны его морских десантников? – но ничего не увидел, а, прислушавшись, и не услышал.

Никакой тревоги по поводу отсутствия своих полков вблизи города у графа Приарского не возникло. Понятно, что высадка на берег шеститысячного войска – дело не быстрое. К тому же, десантники ещё и делают небольшой крюк через рыбацкое поселение. Их задержка относительно шустрых янычар понятна.

В том, что Майен и Тэг сделают всё как надо и вскоре подойдут к Гжару у Игоря сомнений не возникало.

Город лежал, погрузившись в темноту, лишь ближе к центру, возле очерченного своей тенью громады графского замка, освещаясь редкими светлячками факелов.

– Ну, нам легче, – произнёс по-русски попаданец.

Егоров от звука слов родного языка вдруг словно бы почувствовал укол в сердце и тут же отбросив не нужную сейчас ностальгию принялся спускаться вниз.

– Шесть, – встретил его на втором этаже трёхэтажной, если не считать верхней площадки, башни Лепесток, – Все нейтрализованы.

– Нейтрализованы, – повторил за янычаром землянин, усмехнувшись над тем, как быстро за своим наставником парни перенимают не только навыки и умения, но и слова с фразами, – Всё проверили?

– Да, почти. Здесь никого нет, сейчас Токкел с Нарвином проверят подземный ярус.

– Ладно. Слушай команду. Остаёшься со своей пятёркой здесь. Поднимете решётку, откроете ворота и опустите мост только когда наши подойдут уже к стенам. Графу передашь, что я буду ждать его в замке.

– Господин, так может…

– Выполняй, Лепесток. И родина, то есть, государыня тебя не забудет, – быстро поправился относительно понятия родины Игорь.

Патриотизм у людей в Орване практически отсутствовал.

Крестьянам, сервам и, тем более, рабам было всё равно, кто пользуется плодами их труда, а порой новые хозяева оказывались и вовсе получше предыдущих.

Да и свободные горожане преданности к правителям, которым платили налоги – а в этом мире они составляли почти половину доходов – особо не питали.

Если какое-либо укреплённое поселение явно не имело шансов пересидеть осаду или выдержать штурм подошедшего к его стенам захватчика, то в случае получения гарантий о не подверженности насилиям и грабежам не раздумывая открывали ворота и отделывались назначенным выкупом.

Совсем другое дело вассальные обязательства. Владетели, если они считали себя людьми чести, а такие здесь всё же составляли подавляющее большинство, старались дать агрессору отпор, насколько позволяли возможности.

Не будь Гжар столицей одноимённого графства и не находись внутри него резиденция владетеля и графская дружина, город перед шестью полками гирфельцев, подошедших к его стенам, мог распахнуть ворота и без штурма или осады.

Впрочем, в этот раз такое вряд ли бы случилось. Городское начальство знало, что армия их государя находится совсем неподалёку, и помощь близка.

– Командир, – встретил вышедшего из дверцы под своды воротной арки Егорова появившийся из темноты Гарки, – Всех зачистили. Стражников. Четырёх шлюх и мальчишку, которые там были, только связали и заткнули им рты кляпами. Знаем, что ты не любишь, когда посторонних убивают. С нашей стороны ни убитых, ни раненых. Взяли олухов тёплыми. Все уже спали.