За их спинами, пропадающими за деревянной дверью, я следила с бурным негодованием. Вот прямо сейчас я почти была готова сбежать, оставив это белокурое чудо в качестве головной боли кому-нибудь другому, но...

На кону была моя жизнь, так что в харчевню я все-таки вошла, но вкуса горячего обеда фактически не почувствовала.

Впрочем, вкусный отвар на основе семечек из редких цветков, произрастающих исключительно близ этого города – так сказала рыжеволосая дочка хозяина постоялого двора, – все-таки немного поднял мне настроение.

Зарядившись благодушием от Кирюши, который отлично поел и теперь собирался спать, пытаясь принять более удобную позу в своей люльке, я намеревалась тоже подремать в темном нутре кареты, но моим незначительным мечтам опять не суждено было сбыться.

Протянув ладонь Рейтару, который подобного явно не ждал, Илона с его помощью забралась в экипаж. Мне руку мужчина тоже попытался подать, но этот вежливый жест я напрочь проигнорировала.

Потому что бесилась неимоверно. Наш похититель меня раздражал, если не сказать больше, и контролировать свои чувства внешне я была не в состоянии. Мне хотелось хоть как-то его укусить, пусть и таким простым жестом.

В экипаж я уже почти залезла, успев оценить хорошо сохранившуюся темно-синюю обивку лавок, но у Кирюши на остаток дня, видимо, имелись другие планы. Стоило мне ступить на ковер, как дракошка начал пищать. Все мои попытки успокоить его ни к чему не привели. К рыданиям добавился черный дым, который быстро заполнил карету.

Обратно наружу я фактически вывалилась. Если бы не Эртирнар, то и вовсе упала бы, а так мужчина очень вовремя меня поддержал. Что любопытно, чешуйчатая попа с хвостом замолчала мгновенно.

Заподозрив неладное, я опять попыталась вернуться в экипаж, в котором громко кашляла Илона, высунувшаяся в окно с другой стороны, но крик поднялся в ту же секунду.

Глянув на самого бессовестного дракона в мире, чьи глазюки торчали из люльки с верхней частью головы, я попыталась призвать его к совести. Смотрела строго, недовольно, выражая своим взором все, что думаю о нем конкретно в этот момент, но не проняло. Точнее, проняло, но не Кирюшу, а меня.

Смотрел, паршивец, так жалобно, что я и сама поверила, будто в карете под лавкой нас ждут монстры. А впрочем, один монстр нас там совершенно точно ждал.

– Похоже, ему не нравится экипаж, – сделал резонное замечание Рейтар.

Остальные воины уже оседлали своих коней и заняли козлы, в то время как эти двое стояли рядом со мной.

– Может, нам лошадь отдельную? – предложила я то, что очень сильно устроило бы лично меня.

– Только через мой труп, – произнес расхититель обозов и приказал своему человеку: – Эртирнар, подсади ко мне Амелию.

О словах Рейтара я думала все то время, пока мы были в пути. Слишком искушающим было сделанное мне предложение. Тщательным продумыванием возможных способов чужого убийства я развлекала себя до глубокой ночи, чем изрядно подняла себе настроение, а следующим днем лишь поддерживала этот эффект.

Просто представляла, как запру его с Илоной в одной комнате и не стану выпускать ни под каким предлогом. Примерно через половину суток он захочет ее убить, еще через половину суток наконец-то осознает, что это невозможно: регенерация у нее из-за драконьей крови была на высшем уровне, а еще через день будет искренне умолять меня избавить его от этого исчадия ада.

Словом, в своих мечтах я отрывалась на Рейтаре и сестрице по полной, о чем они, естественно, не знали. Но кое-кто кое-что по моему счастливому виду все же подозревал.

– Если ты нашла способ сбежать от меня, то ничего у тебя не получится, – проговорил мужчина отстраненно, будто мы светские беседы вели за чашечкой чая.

– С чего это вы взяли, что я намереваюсь сбежать? – в моем голосе было столько счастливого укора, что Рейтару пришлось скосить глаза, чтобы понять мои истинные эмоции.

Но они даже при взгляде на меня оставались все такими же. Я искренне была счастлива и искренне же его укоряла за то, что так плохо обо мне подумал. Конкретно я от него сбегать вот вообще не собиралась. Я была намерена увести из-под его носа и Илону, и Кирюшу, то есть устроить групповой побег.

– Ты так улыбаешься...

– Вам не нравится моя улыбка? – Мой веселый смех заставил Илону высунуться из кареты, а наших впереди скачущих провожатых обернуться. – Могу поплакать. Даже порыдать, щедро размазывая сопли по вашей рубашке.

– О нет, – отбрыкался Рейтар. – Боюсь, что от твоего, несомненно, интересного предложения я вынужден отказаться.

– О! А хотите песню? – воодушевилась я еще сильнее. – Я столько песен знаю.

И только я открыла рот, дабы продемонстрировать все свои таланты широкой публике, которая мой репертуар еще не слышала, как мужчина крепче прижал меня к себе и тихо потребовал: