— Вполне — сплюнул я — Люблю компенсации…

— Сэр… — брови рыжего изумленно поползли вверх — Он же убийца…

— Он не убивал — возразил Дуглас Якобс, глядя мне в глаза — Или я окончательно перестал разбираться в людях. Развязать Амадея Амоса! Немедленно, сурверы!

Не знаю о их дисциплине, но приказы невысокого мужичка они выполнили мгновенно. Опустив освобожденные ноющие руки, я сошел с чертовой платформы, сделал шаг и тяжело опустился на ближайшую скамейку.

— Водки? — предложил Дуглас — Вкусная.

— Нет — ответил я.

— Сигарету?

— Нет. Пару бутербродов — вяло попросил я и, подняв глаза, сначала глянул на обнаружившегося в дальнем углу Криппи, накрытого парой одеял, а затем на Дугласа — Побольше горячего крепкого кофе. С сахаром.

— Сейчас будет.

Кивнув, я предупредил, глядя на начавших спускаться вниз уже облаченных в резиновые комбезы мужиков:

— Если полезете в ту дыру — умрете.

Мужики замерли… А я добавил:

— Вам всем кишки выпустят.

Тишина…

Первым ее нарушил усевшийся рядом на грязную мокрую скамью Дуглас, вкрадчиво поинтересовавшийся:

— А кто это сделает, Амос? Кто у нас такой нехороший?

Я покачал головой:

— Не знаю… не разглядел. Но это не человек… это точно не человек…

Вокруг послышались смешки, кто-то матом выразил все свои мысли о моей ушибленной голове. Дождавшись, когда все выскажутся, я медленно заговорил, рассказывая все с того момента, когда мы собрали последнюю грязь на нашем участке и уже собирались топать на выход. Как раз тогда раздался первый крик…

Уложился я в несколько минут. К моменту, когда я поставил точку в коротеньком кровавом ужастике, меня безмолвно слушало рыл двадцать. Замолчав, я посидел немного, собираясь с мыслями и наконец сделал единственно возможное предположение:

— Животное — сказал я тихо — Там какое-то быстрое и… умное животное.

— Что за кошмары ты рассказываешь, сурвер — передав мне железную кружку в плотном тканевом чехле, старик в ветхом врачебном халате вгляделся в мое лицо поблекшими зелеными глазами — Ты тасманку не курил? Да нет… не похоже.

— Не курил — ответил я и осторожно сделал глоток.

Разбитые губы отказались повиноваться, и порция обжигающего кофе вылилась на подбородок.

— Я прибью эту рыжую тварь — выдохнул я, переводя взгляд на своего обидчика — Убью…

— Да ты чего… — здоровый взрослый мужик невольно мигнул, отступил на полшага — Я ведь думал ты убийца! Криппи ведь как орал! Ты мол веревку резанул, запер всех во тьме, гнался за ним…

Отведя глаза, я оценивающе посмотрел на забившегося в угол Криппи. Расфокусированный взгляд, отвисшая челюсть, мелко подрагивает… я таких часто встречают на улочках около бегового Манежа. У Криппи отходняк после сильной дозы тасманки. И сейчас это поняли и остальные.

— Покажешь где? — поинтересовался все это время молчавший Дуглас, явно успев разложить все мной сказанное по полочкам — Может разглядел хоть что-то еще в том… звере…

— Быстрый, большой… — подумав, я добавил — Умный…

— Вот про ум ты не говорил ничего… с чего так решил?

— Дядя Дуглас — на лице молодого крепкого парня в зеленом новом комбинезоне читалась скуска — Да ты нам только мигни — и мы разберемся.

— Разберетесь с кем? — не оборачиваясь, поинтеерсовался мужичок.

— Ну с этим…

— Ну? С кем с этим?

— Да плевать с кем, дядя Дуглас! Ты мигни — и мы пошли! — чтобы добавить весомости своим словам парень положил ладонь на поясную кобуру с массивным игстрелом — Зеленые Яки еще не подводили!

Зеленые Яки… слышал о них. Очередная «спортивная» команда в жирнющих таких кавычках. А на деле — одна из внутренних охранных группировок рода Якобс. Никто не имел права на организацию собственных частных вооруженных формирований — это запрещено законами Хуракана. А вот любая спортивная активность всячески поощряется ими же — добрыми сурверскими законами. Вот и набирают богатые роды себе команды из крепких сыновей, племянников и тех прочих, кто связан с ними кровными узами и, стало быть, не предаст. Они на самом деле проводят матчи, играют почти каждую неделю, регулярно тренируются на закрытых собственных площадках. Вот только я слышал, что там пинают не только мячи, но и боксерские груши. А еще у них там есть личные стрельбища… кто может запретить такое хобби, верно?

— Не подводили — признал Дуглас, тяжело поднимаясь со скамьи — Так что, Амос? Покажешь?

— Покажу — ответил я, продолжая сидеть — Минут через десять…

Или двадцать…

Тело отказывалось повиноваться. Даже на то, чтобы просто сидеть — сгорбившись, уперев локти в колени, широко расставив мокрые ноги — мне приходилось прилагать неимоверные усилия. Голова то и дело падала и я ударялся подбородком о грудь. Меня вырубало… И понявший это Дуглас покачал головой и глянул на меня даже с некоторым уважением: