Искра в сердце
вернуться

Лайдинен Наталья Валерьевна
Шрифт:

«Пусть будет ваш дом, как шатер Авраама…»

Пусть будет ваш дом, как шатер Авраама,С любой стороны для пришельцев открытый,Пусть всех привечает счастливая мамаИ в сердце хранит ослепительный свиток.Пусть станет отец мудрецом и провидцем,Щитом и главой многославного рода,Пусть милость Творца через души струится,Детей собирает любовь с небосвода.

«Оставив сердце в Иерусалиме…»

Оставив сердце в Иерусалиме,Бежать в Гавану, Тегусигальпу,Надеясь, время обеты снимет,Пить эту жизнь не глотками – залпом!Потерь, падений не счесть на карте,Где нас ровняли под всех, кроили,Но поднимались мы многократно,Чтоб просиять – в Кордове, Каире.И в этой жизни – сильна десница,Пока язык не присох к гортани,Судьба о встрече с тобой молиться,Бросаться в бездны воспоминаний.Куда бы ветром ни заносило,В каких морях ни срывало парус,Но сердце бьется в Иерусалиме,Где песня с небом соприкасалась.

«В бесконечную ночь из холодного мира взирая…»

В бесконечную ночь из холодного мира взирая,Я к тебе возвращаюсь, твое одиночество пью.Среди сумрачных скал открывается небом Израиль,Поднимает сознанье над серым кружением вьюг.И в морозные дни обжигает дыханьем Мегиддо,Пробуждается память, торосы крушит изнутри.На отчаянный зов откликается мудрость магида,Голос тысячи предков с любовью поет, говорит.Я хватаюсь за жизнь! Ледники перетоплены в слезы.Пламенеет под сердцем тугая звенящая нить.Мой нечаянный дар для того был задуман и создан —Искупительный север с восточной звездой породнить.

«Я знаю, кто спираль судьбы исправил…»

Я знаю, кто спираль судьбы исправил,Пути чужой кометы искривил,Когда горел и плавился ИзраильВ твоей холодной северной крови,И ты боролся с небом, как Иаков,Не принимал возможности иной…Я в мириадах ангелов и знаковСтояла молча за твоей спиной.Уже казалось, неизбежно – падать,Я никогда тебя не подниму…Но дух сиял, как горняя лампада,В бреду и страсти, в муках и в дыму.И все попытки сдаться были тщетны,Господь провел среди валов и льдинК одной любви, его земле заветной,Которая открылась впереди.

«Мир – открытым сердцам и распахнутым небу шатрам!..»

Мир – открытым сердцам и распахнутым небу шатрам!Свет великой любви бесконечным потоком рассеян.Бродят хмурые тени по древним библейским холмам,Воскрешая на ощупь молитвенный путь Моисея.Из источника в скалах задумчиво брызнет вода,Восхищенный свидетель ударов змеиного жезла.О блуждающих звездах пустыня грустит иногда:Идумейская боль глубины сопричастья, блаженства.Тот отрезок судьбы мне божественной милостью дан,Чтобы пропасть паденья утраченной силой восполнить.Через многие скорби вернуться душой в Ханаан,По следам праотцов – всех увидеть и вспомнить.

«Ветер режет морщины в медных сумерках моря…»

Ветер режет морщины в медных сумерках моря,Обнимает прибоем, облака бороздит.Пусть меня близость неба воскресит и омоет,Прижимаюсь к Израилю, его теплой груди.Обо всех вспоминаю, собираясь из пеплаУничтоженных штетлов, ржавых концлагерей,Эту музыку нежную в детстве слышала где-то,По струне моей памяти возвратись поскорей.Нас навек успокоят ночи теплые, длинные,В них блуждает зарницами дальний плач скрипача.На губах горечь времени и еврейского имени,Как же трудно о будущем разучиться молчать.

Дым холокоста

«Именам не стереться…»

Именам не стереться.Даже в черной пустыне —Пламенеет свеча.У меня через сердцеЛьются слезы Хатыни,И чужие младенцыВ моем чреве кричат…Обгоревшие костиЖаждут поминовенья!Их мольба леденит.Горький дым Холокоста —Всем набат от забвенья:Это очень непросто —Оставаться людьми.

«К ответу наше поколенье требуют…»

К ответу наше поколенье требуютВсе узники, чьи души высоки:Мне разрывают сердце трубы Треблинки,Освенцима свинцовые тиски!О, сколько вас, доныне неоплаканных,Зарытых в рвах, пропавших в лагерях!Иду за вами – темными бараками,Где безнадежность, отчужденье, страх.Спускаюсь в бездну ужаса кромешную,И рассыпаюсь пеплом из печи.– Скажите миру правду безутешную,Чтоб не рождались снова палачи.Вновь крик летит из душегубки газовой:– До повторенья катастрофы шаг! —Предупреждают те, кому обязаныМы радостной возможностью дышать.– Не допустите повторенья, правнуки! —Мы отвечаем строгому судуИ каждый миг стоим на вахте памяти,Предотвращая новую беду.