Характер этого противоборства детализируется в святоотеческом богословии I–V вв., где последовательно раскрываются: его наиболее общие характеристики (учение мужей апостольских о двух путях человека), принципы взаимодействия в сообществах (учение кон. II – нач. III вв. о Предании и анти-предании как историческом опыте Церкви и мира) и закономерности противоборства в универсальном масштабе. Учения свтт. Иринея Лионского и Ипполита Римского о двух рекапитуляциях и о первичности внутрицерковных процессов по отношению к историческим процессам, протекающим в мире, являются предпосылками фундаментальной концепции блж. Августина Иппонского об историческом противоборстве двух Градов. По мысли святых отцов, это противоборство представляет собой непрерывный диалектический и прогрессирующий процесс совместного и взаимосвязанного роста Церкви и мира – каждого из них в собственном смысле и отношении, – где видимое усиление мира сопряжено с вызовом Церкви и её внутренним духовным ростом и вызреванием.

Начиная с III в., богословами Церкви предпринимались попытки выявить и сформулировать закономерности исторических процессов. Начальным основанием законосообразности истории в различных богословских системах неизменно полагалась внутренняя жизнь Святой Троицы, замыслившей и создавшей Церковь по Своему образу и подобию (ср. Быт 1:26).

Несмотря на несовершенство первых попыток такого рассмотрения, уже они содержали ценный вклад в исследование троического аспекта богословия истории. Таково учение Тертуллиана об исторических эпохах, являющих последовательное откровение Лиц Святой Троицы, а также учения Климента Александрийского и Оригена о роли трёхчастной природы человека в закономерном развитии исторических процессов и о возведении к Первообразу Святой Троицы, как этого природного устройства человека, так и внутреннего устройства Церкви – главного двигателя истории. При этом сам принцип поиска основания исторических закономерностей во внутритроичном устроении, в жизни Самого Бога, останется неизменным вплоть до XX–XXI вв., когда у ряда ведущих богословов, занятых проблемой осмысления роли Церкви в мире и истории, троический аспект будет занимать ключевое место [24] . Обобщая этот опыт, прежде всего можно выделить два вектора в троической проблематике истории: проявляемый в истории и её закономерностях выход Бога к человеку, во-первых, и отображение этого образа троического откровения в исторической жизни человека и Церкви, во-вторых.

Параллельно с поиском законосообразности истории, мысль святых отцов была занята не менее важным вопросом о примирении, или соотношении, законосообразности истории с проблемой свободного выбора человека – главного действующего субъекта исторических процессов. Будучи поставлен со всей остротой ещё в III в., этот вопрос окончательно разрешается в богословии прп. Максима Исповедника.

История как путь спасения и, одновременно, трагический путь свободного выбора человека и человечества представляет собой многофакторный и многоаспектный процесс. Однако при всей кажущейся хаотичности этот процесс даже в негативной своей составляющей (греховной воле людей) направляется Богом. Законосообразность истории, имея начальное основание в Самом Боге, простирается далее через Христа к Церкви, и через Церковь ко всему миру. Сын Божий «логосами», смыслами всего существующего, связанными с Его ипостасными произволениями , организует историю. Он же, по Воплощении, в образе Своего общественного служения (имеющем троическую типологию) Своими делами, учением и Жертвой задаёт вектор и типологию исторического развития человека и Церкви. История Церкви (в разных масштабах своего бытия – от человека до Кафолической Церкви) в собственных ипостасных формах типологически повторяет путь Христа. В свою очередь мир, даже и в отрицании пути Церкви, следует в русле её исторического развития, что объясняется принципом бессущественности зла. Греховное ослабление сил человека задаёт смену исторической перспективы, границы которой, однако, не могут выйти за пределы законов истории [25] .

Отсюда могут быть сформулированы выше обозначенные ключевые аспекты исследования закономерностей исторических процессов:

• троический;

• христологический;

• экклезиологический (обусловленный связью богословия истории с тематикой Церкви, которая есть «стержень истории»);

• и, наконец, космологический, представляющий собственно историю мира, взятую в его неистребимом взаимном отношении с Церковью, Христом и всей Святой Троицей.

Сама общая логика иерархической организации богословского знания как такового – Святая Троица, Христос, Церковь, мир (такова эта последовательность) – подтверждает эти ключевые перспективы в структуре богословия истории как науки.

Остановимся кратко на каждом из этих аспектов.

Если история линейна, то, значит, и закономерна, – примерно так рассуждали богословы Древней Церкви. А если история закономерна, то, значит, имеется источник (или источники) этой закономерности. Уже в III в. церковные учителя озаботились поиском этих закономерностей и этих источников, полагая среди таких источников, прежде всего, жизнь Святой Троицы и, во вторую очередь, внутреннее устроение человека. Ещё один фактор – область свободы человеческой, область непредсказуемого – представлял наибольшую трудность для понимания, однако и он, как показали дальнейшие события, был также способен занять своё место в общей картине законосообразных путей истории [26] .

На то, что вся история эпохальна и связана с образом Откровения Святой Троицы, указывали ещё сщмч. Ириней Лионский в конце II в. и Тертуллиан в начале III в. Ориген указывая на эту эпохальность пути истории, интерпретирует её одновременно в категориях троического и человеческого бытия: «телесное», наиболее внешнее дело Отца, «душевное» дело Сына, «духовное» – Святого Духа. В последующем оригенизме, у Евагрия, эта схема, вероятно, отчасти реверсируется: сознательное усилие одного духа человеческого в начале исторического процесса сопрягается им с делом Отца, тогда как конечная полнота самоотдачи плоти – с делом Духа Святого [27] . Обе интерпретации могут служить богословскими комментариями в том числе на ставший к V–VII вв. традиционным святоотеческий ряд личной истории отдельного человека: , , .

Блж. Августин выделяет три ключевых стадии – личного труда (созидательности), локального общения и универсальной полноты, – сопровождающие исторический процесс развития отношений Бога и человека; в его изображении мы видим уже несколько иную интерпретацию троического аспекта истории – интерпретацию восхождения от единичного к универсуму, от личного к кафоличному. Единая модель становится применимой как для личной, так и для всеобщей истории. Представители малоазийского богословия представляют этот же путь истории следующим символическим рядом: тень образа, образ, тайна.

Эти три ступени иначе проявляют себя внутри исторического пути самой Церкви Христовой. Так, свт. Иларион Киевский прилагает ряд «тень образа, образ, тайна» к домостроительной миссии Церкви в мире. Выделение трёх эпох в жизни Церкви (к чему, по крайней мере, косвенно отсылает нас историософская теория «трёх Римов») также отсылает нас к троическому аспекту истории: созидательный труд Древней Церкви, Церкви немногих, как отображение дела Отца; созерцательное и «логосное» торжество и расцвет всех сторон жизни Церкви времени Вселенских Соборов как преимущественное отображение Откровения Сына; наконец, выход за пределы всего своего, преодоление истории в истории через троицеподобное осуществление внутренней полноты заложенных в Церковь смыслов, когда по образу внутритроической жизни «единица… подвигается в двойственность (и) останавливается на троичности» [28] , как отображение всезаключающего дела Святого Духа.