Оззи заверещал, когда его облили сероватой мутной жидкостью, пустил горькую слезу, но спустя миг удивлённо замер и приподнялся на лапах, попробовал повести крыльями.

— Рано раздухарился, малый, — усмехнулся Сет. — Кори, держи его крепко, надо многое успеть, пока он боли не чувствует. Неси его в беседку на стол, тут удобнее будет. Для начала проверю, не сломаны ли лапы. Ага, хвост и лапы в норме, признаков внутреннего кровотечения не вижу, кровь течёт из-за нескольких выбитых зубов. Кори, не рыдай, клыки у хищников растут всю жизнь, беззубым Оззи не останется. Голову его зафиксируй, я противоотечный настой в глаза закапаю. Не шипи, дракон, сейчас не больно! Да, жутко неприятно, когда чужие пальцы в глаза лезут, но зато сможешь видеть, не удерживая веки лапами. Кори, перехватывай его крепче и не позволяй двигаться, даже головой мотать не давай, я наложу фиксаторы на крылья.

Сет был сыном личного секретаря короля, и его полное имя было Сейтан. В детстве им с принцессой не доводилось встречаться: после трагической смерти своей матери Сет в возрасте семи лет был отправлен в школу-пансионат в другом городе, когда Кори пешком под стол ходила. В пансионате наряду с общими предметами изучалась ещё профессия, и там, где учился Сет, обучали на обычных врачей, лечивших людей, и на ветврачей. Когда Кори спросила, почему Сет выбрал второе, то услышала в ответ:

«Мой отец задал мне такой же вопрос с грозным воплем: он рассчитывал, что я когда-нибудь займу место личного лекаря королевской семьи. Однако я решил, что людей и без меня лечат многие. — Сет усмехнулся, взъерошил волосы и объяснил: — Мне ужасно жаль животных, муки которых никто не может облегчить, потому что ветврачей очень мало. Жаль их хозяев, вынужденных со слезами на глазах убивать любимых питомцев из чувства сострадания. Я с детства люблю зверей и… словом, отцу не удалось меня переубедить, когда зашла речь о моей специализации».

Диплом целителя животных Сет получил в конце этой весны и вернулся в столицу, открыв здесь свой веткабинет при финансовой поддержке отца, смирившегося с выбором сына. С Сетом заключили контракт на лечение и плановые осмотры лошадей в королевской конюшне, что вынуждало молодого ветврача регулярно появляться на территории дворца и однажды привёло к его встрече с одиноко гуляющей принцессой.

С глубокой благодарностью Кори следила за чёткими, уверенными движениями товарища. Сет быстро развёл водой белый порошок в деревянной плошке, разложил на ровном столе беседки правое крыло дракончика и с неприятным хрустом вправил на место тонкие косточки, кое-где прорвавшие насквозь кожистую поверхность, покрытую мелкими чешуйками. Обмотал крыло со всех сторон бинтами, каждый слой промазывая белой мазью, получившейся из порошка, и аналогично поступил с левым крылом. Облил бинты отвердителем, влил в пасть дракончика ещё какоё-то зелье и ловко оттёр его чешую от потёков крови:

— Ну вот, не плачь, принцесса, уже приличный вид у твоего питомца. Через недельку будет как новенький твой дракончик, у зверей регенерация идёт куда быстрее, чем у людей. Возможно, королева сможет излечить его сразу — я не в курсе целительских способностей эльфийской магии.

Отпущенный Кори дракончик потоптался по столу, довольно зыркнул по сторонам глазками, с которых исчезли следы побоев, попробовал взмахнуть крыльями — и недоумённо обернулся посмотреть, почему вышла осечка. Два тяжёлых белых паруса, бессильно и грузно раскинувшиеся по его бокам, не сразу были опознаны Оззи как свои крылья. Однако в итоге дракончик сообразил, что к чему, и виновником такого плачевного состояния своих верных крылышек назначил врача. Золотистые глазки гневно сверкнули, в горле зверька заклокотало шипение, сопровождаемое предупредительными искорками: дракон — существо не только крылатое, но и огнедышащее, особенно разгневанный дракон.

Перед носом Оззи возник внушительный кулак Сета — и дракончик благоразумно подавился собственным пламенем, оставив все возражения и недовольство при себе.

— Нет в этом мире благодарности, — проворчал Сет. — Я не владею магией, как эльфы, чтобы мигом излечить тебя, но это не повод рычать на меня: я сделал всё, что мог.

— Я тебе очень-очень благодарна! — пылко заверила Кори, осторожно опуская дракончика на зелёную травку. — Я так счастлива, что ты мой друг!

Она не поняла, отчего её верный товарищ вдруг помрачнел и сник. Тёмная тень грустной догадки набежала на сердце:

«Я слишком много на себя взяла, назвав его другом? — забеспокоилась Кори, испуганная повисшим сумрачным молчанием. — Он на самом деле не хочет со мной дружить и поддерживает наше общение просто по доброте душевной, заметив моё полнейшее одиночество? Ему двадцать лет, он умён и красив, у него нет проблем с друзьями — зачем ему возиться со мной? Из жалости?»

— Конечно, я ваш друг, принцесса, — согласился Сет, нарушив тишину, но слова прозвучали неуверенно и невесело.

«Ещё и на «вы» перешёл, будто мы не встречались тайком в саду целый месяц, не болтали обо всём подряд и не ели сладости в этой беседке!» — рассердилась Кори.

— Если ты не хочешь быть моим другом, то я не настаиваю, — чопорно заверила она, а сердце сжалось в комочек от душевной боли.

— Пожалуй, что не хочу, — тихо-тихо ответил Сет, и Кори сжала зубы, чтобы не заплакать. Она гордо вскинула голову и смело встретила горящий синий взгляд Сета.

Разве так смотрят, когда отказываются от дружбы? Разве он не должен смотреть холодно и презрительно на девчонку-полукровку, как все остальные? Яркие синие глаза заслонили весь свет, пылая жарким пламенем и уверяя Кори, что она либо ослышалась, либо чего-то недопоняла.