Женщина отступила в сторону, давая мне пройти, и я почувствовала, что от неё исходила… Ненависть? Ревность? Какие на хрен проблемы у неё с ведьмами? Она вернулась в комнату, словно намеревалась остаться, но Лукьян одарил её нежным взглядом, и она без колебаний ответила тем же.

— Оставлю тебя самого разбираться с делами, любовь моя, — сказала она.

Кабинет у Лукьяна огромен, и мебель стояла дорогая. Я раз десять прикрепляла фотографии такой мебели на Pinterest с подписью «То, что я смогу купить, если выиграю долбаную лотерею». Лукьян, с холодным выражением на красивом лице, от которого моя уверенность поколебалась, сидел за большим столом. Я принялась изображать, что очень занята рассматриванием кабинета. Который был обставлен роскошной мебелью из тёмно-красного дерева и чёрной кожи… чисто мужской во всей красе. Я осмотрела стеклянную стену, которая была затемнена, но не так, как другие. Я пробежала глазами по старой картине, но задержалась на ней, заметив тонкие черты нарисованной женщины.

Неосознанно, я подошла ближе… прямо впритык. Изображённая женщина выглядела так, будто была моей сестрой или близким родственником. То же лицо в форме сердца и тонкие черты, как у нас с Кендрой. Те же карамельно-белые с несколькими тёмными прядями волосы. Я не слышала, как подошёл Лукьян, но в момент, когда повернулась, спросить о ней, уткнулась в его грудь. Подняв взгляд, я посмотрела ему прямо в глаза.

— Зачем ты тут? — спокойно спросил он.

— Пришла извиниться за обвинения, — прошептала я и почувствовала, как пот начал стекать по спине.

— Ковен прислал тебя сюда одну? — спросил он, отходя. Тогда из головы и пропало желание убежать в безопасность машины и быстро отсюда смотаться.

— Я просила, чтобы сестре разрешили пойти со мной, но не повезло. К тому же она занята приготовлениями к празднику, — пробубнила я.

— А ты нет? — спросил он, переводя взгляд с меня на картину.

— Я не пойду, — решительно заявила я и начала прохаживаться по кабинету, иногда посматривая на картину, от которой меня бросало в дрожь. Лукьян принялся следить за мной.

— Почему?

— Меня наказали.

В глазах Лукьяна вспыхнул интерес, и я отвернулась, затем подошла к стеклянной стене — к самому удалённому от него месту во всем кабинете. С моим телом происходило нечто ужасное — соски затвердели, в животе порхали бабочки, я выпячивала грудь и раздвигала ноги в приглашающем жесте.

Комната внизу была практически пустой, если не считать тех, кто отмывал её, вероятно, отбеливателем и множеством других дезинфицирующих средств. В углу находился невысокий — где-то мне по колено — пьедестал. На таком вряд ли будет выступать группа, да и отсутствие динамиков говорило о том, что там вообще не пели. Огромный деревянный крест с цепями подтверждал мои догадки. Видимо, остальной инвентарь унесли отмывать. Стулья, которые тоже мыли, были сдвинуты в сторону. Странно.

— Для чего эта комната? — спросила я, не подумав, и обернулась. Лукьян опять, чёрт его дери, стоял за мной. Он что, блин, ниндзя и двигается бесшумно?

Его улыбка превратилась в опасную самодовольную ухмылку, и я задумалась, не разбудила ли в нём что-то зловещее? Не надо было задавать этот вопрос.

Одет Лукьян сегодня был не в костюм, а в простую белую рубашку, рукава которой были закатаны до локтя, открывая взору тату. Я украдкой бросила на него взгляд… До охреневания сексуальный мужик, одетый в брюки и дорогие итальянские кожаные ботинки, которые должны производить больше шума, учитывая мраморный пол кабинета.

— Для личных целей, — ответил он после того, как одарил испытующим и беззастенчивым взглядом. Внезапно я почувствовала себя голой и беззащитной. Такое ощущение, что Лукьян мог посмотреть прямо в меня, в самые тёмные глубины моей души.

— Насколько личных? — прошептала я, а в голове вновь всплыли воспоминания о его губах, касающихся моих губ и не только. Между ног у меня стало влажно. Лукьян глубоко вдохнул, словно почувствовал запах моего возбуждения — доказательство того, как предательское тело реагировало на эти воспоминания.

— Не твоё дело, — предупредил он и направился к столу, кивком головы указывая мне последовать за ним. — Может там я убил женщину прошлой ночью, — добавил он, похотливо смеясь.

На меня нахлынуло чувство вины, заставляя покраснеть. Я подошла к столу, на который Лукьян облокотился и скрестил мускулистые руки на груди, словно ожидая, что я присяду. Хрена с два. Если я сяду, а он останется на ногах, у него будет больше силы и власти. Я осталась стоять и засунула руки в карманы джинс, которые заметно оголяли живот. Лукьян посмотрел на него, и я улыбнулась, чувствуя себя сексуально в его присутствии, чего не было уже очень давно. С момента, как меня предали. Даже если я не чувствовала больше боли от предательства Тодда, уверенность в себе пошатнулась, и я лишилась чувства собственной значимости. Хотя, сейчас оно очень медленно возвращалось.

— Послушай, я сожалею о том, что натворила. Просто мне привиделся труп, я не знала, что это была собака. Думаю, кровь сбила меня с толку, и я не стала разбираться, что было на самом деле. Поэтому извини.

Он кивнул, но ничего не сказал, а просто продолжал смотреть на меня, будто у него, своего рода, рентгеновское зрение, благодаря которому он видел мою душу и всё, что я пережила до встречи с ним.

— А ещё я пришла, чтобы служить тебе, — пробормотала я и покраснела от подтекста своего предложения.