— Так чувствует себя потомок одной из первородных кровей. И это ни ты, ни твоя мать никогда не испытаете, — огрызнулась я, отпуская её и поворачиваясь, чтобы найти мать, наблюдающую за мной с ужасом на лице.

Я перешла черту и знала это. Но никому не причинила вреда, а они пытались сделать мне больно. Даже одна и без ковена, я была оправдана в своей защите.

— Каково решение ковена? — спросила я, наблюдая за бабушкой и другими старейшинами, которые стояли рядом с ней. Я чувствовала, что Лукьян, стоящий сзади наблюдает за мной. Я не знала, когда он приехал, что видел и почему он здесь, да и не хотела знать. То, что произошло между нами, было ошибкой, которую я не планировала повторять.

— До решения верховной жрицы, мы должны согласиться с Хелен и пока выступить против тебя, — тихо сказала Мария. — Ты обрела силы, не будучи выбранной, и это очень подозрительно. Магдалена, очень опасно, что ты добыла их таким способом. Лишь немногие снимали проклятие, не будучи выбранными и благословлёнными предками, и те, кто это сделал, привлекли силы из тьмы и сами разрушили проклятие. Я не говорю, что ты так и сделала; однако этот ковен не позволит тьме проникнуть внутрь. Это очень опасно. Мы должны придерживаться законов, и пусть верховная жрица решает.

Хелен улыбнулась, а у меня все внутренности сжались.

— Здесь демоны, — прошептала я больше себе. — Я буду одна, — сказала я, глядя на них. — Я буду Вознесённой одинокой ведьмой. Здесь мне никто не поможет, — я наблюдала, как моя мать беспомощно смотрела на мою бабушку, которая молча качала головой. — Мам, — сказала я, желая знать, что я не одна.

— Иди в коттедж, Лена, и жди решения, — тихо, но твёрдо сказала бабушка. В её глазах светилось сожаление.

— Ах ты, чёртова овца! — рявкнула я, и деревья вокруг нас затрещали. Поднялся ветер, когда мои эмоции завертелись. — Ты бросаешь меня, как бросила Бенджамина, мама! Я не плохая! Я — твоя дочь. — Слёзы потекли по щекам, когда я отрицательно покачала головой. — Я не просила об этом, я смирилась с тем, что меня обошли предки. За что меня теперь наказывают? Я не тёмная, и всё ещё твоя дочь! — Пара деревьев вырвалась с корнем, лампы замерцали и погасли, а несколько окон в передней части аббатства взорвались в ответ на мою боль и ярость. Мир почувствовал мои эмоции, и все это знали. Я использовала больше магии, чем могла, даже целым ковеном, выполняющим ритуал вместе, и это пугало меня до чёртиков.

— Лена, детка, — прошептала мама, когда рыдание вырвалось из её лёгких.

— К чёрту тебя, к чёрту всех вас, — Мои шепчущие слова были едва слышны от боли отвержения. — Мне не следовало возвращаться домой. — Я повернулась, чтобы уйти, но обнаружила, что Лукьян молча наблюдает за мной. К чёрту и его тоже; мне никто не нужен. Я справлюсь одна и должна быть в порядке. Если уж на то пошло, я могла быть либо озером, которое пересыхает во время засухи, либо грёбаным океаном, который уничтожает всё, что пытается навредить. Я направилась к машине, ненавидя себя за то, что сделала что-то не так. Как бы я ни старалась, портила всё, к чему прикасалась.

Я скользнула на водительское сиденье и резко включила передачу, выезжая из аббатства, даже не оглянувшись. Я не имела ни малейшего представления, как буду отгонять демонов, и смогу ли вообще. Я должна справиться, потому что не собиралась сдаваться. Я зашла слишком далеко.

Как только я вернулась домой, обыскала подвал дома в поисках соли и насыпала толстые слои вокруг коттеджа. Я прошептала защитное заклинание и села на верхнюю ступеньку крыльца, всё ещё одетая в облегающее чёрное платье, с размазанным макияжем.

«Магдалена», — прошептал у меня в голове голос Кендры. — «Оставайся в безопасности, мы разберёмся».

Я не ответила. Вместо этого закрыла эмоции и смотрела, как гладкий тёмный спортивный автомобиль, принадлежавший Лукьяну, въехал на подъездную дорожку. Дверца открылась, Лукьян выскользнул из машины и посмотрел на меня, его лицо было непроницаемой маской. Я встала, используя немного оставшейся соли, чтобы покрыть ступеньку, на которой сидела, и вошла в дом, не обращая на него внимания. Он постучал в дверь, и я прислонилась к ней, приложив свой небольшой вес, чтобы преградить ему вход, как будто это могло его остановить. Я слушала, как он ругается, а когда он назвал меня лгуньей, распахнула дверь и попыталась дать ему пощёчину, но он оказался проворнее. Его рука поймала моё запястье.

— Я не врала тебе, козёл. Для меня это не игра. Это моя жизнь! Меня только что выгнали из ковена, и теперь я застряла здесь без защиты, а демоны охотятся на ведьм. Думаешь, я этого хочу? — воскликнула я, когда он посмотрел на меня. — Если бы я знала, что силы проснутся, осталась бы в аббатстве. Не похоже, что твой член мог бы привести мои силы в действие, придурок! Это просто случилось. Теперь я одна. — Мой голос упал до шёпота, когда я выдернула руку из его стальной хватки, не заботясь о том, что это больно. — Давай, Лукьян, уничтожь то, что от меня осталось. Я жду, — холодно прошипела я.

— Лена, ты не одна, — сказал он, и я рассмеялась.

— Да, одна, — возразила я, закрывая дверь и прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Я скользнула вниз по двери, прижимая колени к груди, и слёзы потекли, а боль в животе усилилась. В конце концов, я свернулась в клубок и заснула, не подозревая, что мой тщательно сконструированный мир распадается и что ничто уже никогда не будет прежним.

— Лукьян~

Я ударил кулаком по штукатурке; весь дом задрожал от удара. Я убрал руку и смотрел, как кожа заживала на обнажённых костях. Сегодняшний бардак я никогда не забуду. И не хотел бы забыть. Лена была такой чертовски идеальной. Я не мог насытиться ею; даже сейчас член был твёрдым. Связь, которую я чувствовал с ней, бросала вызов законам, и это потрясло мой идеально контролируемый мир. До тех пор, пока она не заметила ошеломлённую аудиторию, через несколько секунд после меня. Обычно я бы почувствовал их, но я был потерян в удовольствии, которое она давала и получала. Она была чертовски дикой и неукротимой в своей похоти. Я видел результаты заклинания Вознесения много раз, но никогда не встречал ничего подобного. Я стал свидетелем этой ночи.