– Нет… это не из церковного хора, – сказал он. – Просто эту песню часто поют в пабах. Вот и вспомнилось.

Их разговор неожиданно прервался, когда на улицу вышел начальник цеха, потерявший Тома, а заодно обнаруживший Энди.

– Мистер Рапаче! Прошу, все уже готово, – пригласил он, вопросительно глянув на Томаса.

– Извините, сэр, – сказал Том, извиняясь сразу перед обоими, и вернулся в цех, выбросив окурок в ящик с песком. Во рту еще стоял привкус табака, в голове засела песня, которую он зачем-то спел перед этим странным парнем.

Проводив его взглядом, Энди пошел следом за начальником цеха, чтобы оформить их дела.

А через неделю сам нашел Томаса уже в цеху.

– Эй, ирландец, – он хлопнул парня по плечу. – Пойдем, потолкуем.

Том немного напрягся, естественно ожидая, что это будет очередной выговор, или еще что. Так что в кабинет начальника он шел с небольшой опаской.

– Что-то не так? – не мог не спросить он.

Но Энди отвёл его не в кабинет начальника, а на улицу, чтобы поговорить без лишних ушей.

– Ты не думал о том, чтобы зарабатывать своим талантом? – спросил он, привычно закурив.

– Моим талантом? – переспросил Том. – Каким именно?

– Точно не овощи выращивать, – усмехнувшись, ответил Энди. – Я про пение. Не думал о том, чтобы петь со сцены?

Том несколько минут переваривал эту фразу, а потом покачал головой.

– Нет, такой вариант я не рассматривал, – честно ответил он.

– Почему? – тон Адриано стал деловым, так что дальнейшее прозвучало не как лесть или хвалебные речи, просто как констатация. – У тебя хороший голос. Да и условия работы получше, – он дернул гладковыбритым подбородком в сторону фабрики.

– И что же это за условия? – спросил Том. Он, как ни крути, совсем уж деревенским дурачком не был, и знал, что не стоит вестись на обещания золотых гор.

– По крайней мере, тяжести таскать не надо, – стал перечислять Энди. – Конечно, у нас в клубе бывает жарковато, но вряд ли настолько, – он снова кивнул на фабрику и усмехнулся. – Да и форма одежды получше.

– У вас в клубе? – ухватился за эти слова Том. – Что за клуб?

– Клуб "Оникс", – ответил Энди. – Им владеет мой босс. Люди приходят туда развлечься, приятно провести время, послушать музыку, потанцевать.

Про услуги жриц и жрецов любви он пока не стал упоминать.

– И ты думаешь, они захотят послушать, как я пою? – уточнил Том, прищурившись.

– Если будешь петь из модного репертуара, еще как захотят! – кивнул Энди и, потянув цепочку, глянул на часы. – Вот что, приходи вечером, сам посмотришь. Клуб находится на 52-й улице.

Том подумал, что от одного похода он точно не облезет, и кивнул.

– Хорошо, я приду, – пообещал он.

– Только… переоденься, – хмыкнув, напомнил Энди, и через пару мгновений о нем напоминал лишь аромат крепкого табака.

Этот комментарий оставил Тома в некоторой растерянности. Он посмотрел на себя глазами Энди, и понял, что выглядит сущим оборванцем. У него было только две рубашки, одна пара брюк и одни ботинки. Так что переодеваться ему особо было не во что. Перед походом в клуб он постарался, чтобы его вещи выглядели чисто и опрятно, большего ему было все равно не добиться. Причесав отросшие порядком кудри, он вздохнул и направился вечером на 52-ю улицу, как и было сказано, надеясь, что сможет отыскать клуб достаточно быстро.

На всякий случай он спросил у прохожего, куда идти. Тот тоже окинул Томаса скептическим взглядом, но направление указал. Идти оставалось совсем не далеко, но, по мере приближения, Том понимал, что промахнуться не смог бы в любом случае. Фасад зазывал писком моды – светящимися неоновыми вывесками.

Уже с порога слышался джаз, а в само помещение клуба то и дело входили роскошно одетые дамы в сопровождении мужчин. Том не удивился бы, если бы узнал в них кинозвезд. Он набрался смелости, прежде чем подойти к швейцару, и прежде, чем его развернули, сказал:

– Я к Энди Рапаче, – выпалил он, тем более что это было правдой.

– К Энди? – швейцар, как и недавний прохожий, окинул его критическим взглядом. – Постой-ка здесь, парень, – он указал на тротуар, а сам подозвал одного из ребят, работающих в гардеробе. – Позови-ка Энди, тут к нему пришли.

Для гордого ирландца это было унизительно, но он стоял, прямой как палка и скрестив руки на груди, провожая взглядом очередную даму, уже пьяную от шампанского. Подол ее шелкового платья волочился по тротуару, как и роскошная накидка из дорогого меха, а она этого даже не замечала.