Екатерина сжала руками виски. Голова после хрустальной короны просто раскалывалась.

– Профессор, нельзя ли ближе к делу?

– Да-да, естественно, – Мустафа тряхнул блестящей львиной гривой и обвел радостным взглядом всех собравшихся, как бы приглашая их разделить его восторг. – Господа! Мы с вами стали счастливыми свидетелями редчайшего явления! В последний раз подобное происходило семьсот восемьдесят тысяч лет назад. Мы первые хомо сапиенс, которым повезло наблюдать такое.

– Какое такое? – вмешался Столыпин, до сих пор сидевший с отстраненным видом. Выступление Ренненкампфа его, похоже, нисколько не заинтересовало. Семен выглядел как приговоренный к смертной казни человек, которому показывают миленькую рекламу зубной пасты и обещают «здоровые десны даже в девяносто». Он все время пытался что-то сказать императрице, но Екатерина отложила аудиенцию на потом – она сильно подозревала, что горести обер-камергера как-то связаны с его драгоценной мамочкой, а выходки мадам Столыпиной можно было воспринимать только на свежую голову. Однако интригующий анонс Мустафы встряхнул застывшего императорского помощника: – О чем вы говорите, сударь?

Президент Академии наук перекинул через плечо сиренево-золотую бахрому шарфа и принял позу пророка на горе Хира:

– Инверсия магнитного поля Земли.

– Ин… чего? – не поняла Екатерина.

– Инверсия. Магнитного поля. Нашей планеты, – Блюментрост прямо-таки лучился профессиональным довольством. – Магнитные полюса поменялись местами. Северный магнитный полюс наконец-то оказался на севере, а южный, как вы догадываетесь, на юге.

Тонкая рука Мустафы нырнула в складки расшитого балахона. Академик подмигнул собравшимся, как заправский фокусник. На ладони у него лежал компас – зеленовато-серый ободранный кругляк, вышедший из моды еще полвека назад.

Стрелка компаса указывала строго на юг.

– Я сентиментален, как старый верблюд, объевшийся колючек, – пояснил Мустафа, едва ли отпраздновавший сорокалетие. – Отец подарил мне компас, когда я получил свою первую Нобелевку. Таскаю его повсюду как талисман. Кто бы мог подумать, что однажды эта смешная безделушка станет моим единственным и самым главным измерительным прибором! Я следил за движением стрелки целый день. Первый раз она дрогнула во время коронации – отклонилась на семнадцать градусов за секунду до того, как отказали дроны вашей платформы. Потом была пауза в сорок четыре минуты. И внезапно упала прямо на юг. Через мгновение в моем доме сгорели все приборы, а с неба посыпались квадрокоптеры. Я обрадовался, как праведник, попавший в сады благодати. Сколько восхитительных научных открытий впереди! Слава Аллаху! Все человеческие представления о физике перевернулись в один миг! – Мустафа эмоционально размахивал легкими широкими рукавами, кружился, взметая разноцветные полы балахона. Словно экзотическая птица металась по залу. – Сколько захватывающих семинаров впереди, сколько горячих дискуссий… Спать будет некогда… Да и не хочется совершенно!

– А мне вот очень хочется, – пробормотала Екатерина, которая пока мало что поняла из объяснений экзальтированного академика.

– Вы закончили, профессор? – нетерпеливо поинтересовался Столыпин. – Не у вас одного есть важная новость.

– Семён, ну просили же тебя подождать со своей ерундой, – перебила его Екатерина. – Господин Блюментрост, перед вами – полный профан во всем, что касается точных наук. Все мои технические познания ограничиваются умением включать продукцию «Владычицы морской». Я пользователь гаджетов, а не их создатель. Вот был бы здесь мой папенька-инженер… Но его нет, поэтому прошу, объясните мне всё как можно более простыми словами. У Земли есть магнитные полюса, так?

– Совершенно верно, ваше величество. Две штуки, – для наглядности Мустафа показал названное количество на пальцах, – южный и северный. До сих пор они не совпадали с географическими полюсами нашей планеты. С сегодняшнего дня совпадают, и это поразительно, это не укладывается в голове. Всемилостивый Аллах! Все думали, что процесс инверсии займет тысячи, десятки тысяч лет – но он случился буквально за несколько часов… Это наводит на столько противоречивых мыслей сразу… Сколько теорий рухнуло, сколько новых рождается прямо сейчас!

– Погодите, погодите, профессор, опять вас понесло, – вздохнула императрица. – Откуда эти полюса вообще взялись?

– Наша планета похожа вот на эту конфетку, – Мустафа взял с ближайшего блюда десертный шарик, распечатанный накануне во время тестирования Скатерти. – Снаружи – хрустящая шоколадная оболочка, земная кора. Внутри – жидкий шоколадный мусс, или тягучая мантия Земли. Побольше любой королевской, уж простите за каламбур, ваше величество! Огромная масса расплавленного железа, объемом в пять раз больше Луны! И, наконец, в самом центре нашей планеты – твердое ядро, – академик надкусил конфетку так, чтобы его лекцию понял даже не самый одаренный воспитанник киндергартена, – только ядро не фундука, как в данном случае, а железо-никелевое, если точнее, из сплава железа, никеля и еще ряда сидерофильных элементов.

Екатерина сморщила высокий лоб, мучительно пытаясь заставить мозг работать. Мозг отказывался сотрудничать, аргументируя свою позицию тем, что питательных веществ он не видел с самого утра. Завтрак был давным-давно, а ужин и не предвиделся – как доставать еду без электричества, императрица абсолютно не представляла. Жаль, что на шоколад у нее была аллергия. Этот день, плавно переходящий в белую ночь, никак не мог закончиться. Всё, о чем она могла думать, это где сейчас Генри, чем он занят и волнуется ли он за свою венценосную супругу. Интересно, он тоже, как и Константин Алексеевич, разыскивает лодку, чтобы добраться домой по морю? Или мирно храпит в гамаке под шепсинскими звездами? Наверняка второе.

Спустя четыре месяца после свадьбы Екатерина ясно осознала, что не любовь, а постоянное раздражение есть вечный двигатель семейной жизни.

– По большому счету, прямо под нами находится гигантский вечный двигатель, – рефреном к ее мыслям звучал бодрый голос Мустафы. Академик сунул в рот конфету и потянулся за следующей, продолжая объяснения: – Твердое ядро вращается в жидкой мантии, создавая эффект геодинамо, то есть естественного ротора. Не буду вас сейчас перегружать рассказом о трех условиях вращения ядра, а это: большой объем электропроводящей жидкости… наличие источника энергии для приведения в движение этой жидкости, то есть экстремально высокая температура внутри Земли, вы же помните про вулканы… и, конечно, вращение самой Земли вокруг своей оси… Суть в том, что всё это железо, жидкое и твердое, находящееся в постоянном движении, и создает гигантское магнитное поле с дипольной структурой. Сегодня полюса крутанулись на сто восемьдесят градусов. Из-за этого произошел грандиозный технический сбой. Его масштабы еще предстоит оценить, но уже понятно – они немыслимы… Теоретически, все электронные устройства в мире могли сегодня безвозвратно выйти из строя – всего лишь из-за одной маленькой стрелочки, упавшей на дно компаса.