Или же просто отвлекают от основной цели…

За спиной повеяло холодом. Морозом. Стылым воздухом, когда даже дыхание замораживалось, вырываясь с хрипом.

С опаской обернулась и вскрикнула, схватив Итэра за плечо и утащив за собой вниз, на землю. Огромная лапа Борелиаса буквально в паре сантиметрах пронеслась над нами, чуть не снеся головы. Острые когти сверкали пурпуром, а на предплечье, где ранее обвивались цепи, теперь крепился ажурный браслет с лиловыми камнями.

Некогда благородный Хранитель теперь сверкал туманным пурпурным взглядом и рычал.

— Андриус? — неуверенно произнесла, привстав с земли на локтях и смотря на оного.

Больше его ничего не сдерживало. Волк гордо поднялся и вскинул голову, завыв и поднимая метели, что куполом накрыли арену. Волна обжигающе морозного ветра оттолкнула, заставив прокатиться по камню арены, а остальных чуть не сбила с ног, но они успели пригнуться или помочь себе оружием.

Итэр быстро вскочил и вскинул меч, стоя рядом со мной. Паймон подлетела ближе и подала руку, помогая подняться, и быстро юркнула за наши спины.

Вестник рассмеялся.

— Уже ничего не изменить, — были его последние слова.

И за спиной врага распахнулось зеркало портала, куда он и вошел.

Мы не смогли бы его остановить, как бы ни хотели — оскверненный Волк притянул все внимание на себя и пришлось резко менять планы.

Хе-хе… грустный и нервный такой смешок.

Ледяная пурга все поднималась, охватывая людей. Проблем с холодом я лично не ощущала — он никак не доставлял дискомфорта, лишь как факт, что очень холодно. Видимо, из-за тела, его конструкции, что оно было не совсем настоящим, и подобные внешние изменения никак не влияли на то.

Но вот моих спутников ощутимо морозило. И если Дилюк с Беннетом как-то справлялись из-за своего элемента, то остальным было несладко. Волосы Барбары и Итэра покрылись инеем. Паймон вжалась в спину Путешественника, в поисках тепла. Розария сцепила зубы и крепко сжала копье, покрытое морозным узором, но было видно, как ее плечи слегка подрагивали, а руки тряслись, даже несмотря на владение крио элементом.

Хуже приходилось Рэйзору. Холод мало заботил мальчика, — хоть уже заметно и посинел от него, — в отличие от состояния его наставника и воспитателя. Ребенок в неверии смотрел на Хранителя, болезненно вскинув брови.

— Зефир, — прорычал Волк, опуская яростный взгляд на меня.

И даже то, что Итэр снова решил меня прикрыть, несмотря на то, что и ему самому было не очень, никак не мешало Хранителю цепко следить за мной.

Хоть туман Бездны царил в голове Андриуса, но говорил тот четко. Явно высказывал то, что за много лет наболело и было сотни раз прокручено в голове.

— Три тысячи лет прошло с нашей последней встречи, и смерть тебя ничему не научила, — яростно говорил Волк.

Он посмотрел на людей, что держались ближе ко мне и ожидали дальнейших поворотов. В конце концов, никто не хотел убивать Хранителя Севера. Его еще можно спасти — главное избавиться от браслетов на его лапах и очистить разум от чужого влияния.

Ему просто перемололи и смешали мысли, вытащив на поверхность давно застарелые обиды и раны, нажимая на те. Побуждали ненавидеть.

— Ты как верила людям, так и продолжаешь на них надеяться, — Андриус снова посмотрел в упор на меня. — И к чему привело все? Никто тебя не помнит. Твоя жертва была бессмысленной. А ведь я говорил тебе, предупреждал, но когда ты кого-либо слушала? Кого ты надеялась спасти в одиночку?..

Я молча слушала упреки Волка, следя за тем, как он обращался и двигался, наблюдая за воющим северным ветром. И во всех его словах сквозила обида и горечь.

Зефир была ему дорога?..

Грустно улыбнулась, вскинув брови. Наверное… жаль, что никаких воспоминаний у меня не сохранилось?..

— И сейчас, — рыкнул Волк и мотнул головой. — Ты вновь не послушала меня и вернулась. Вновь рискуешь. Еще и… их привела.

Надо как-то решить проблемы с морозом, пока от моих людей не остались лишь околевшие трупы. Даже то, что многие перегруппировались, стараясь держаться ближе к Дилюку и Беннету, им надолго не поможет — ребята могут выдохнуться, столько использовать элемент. Выносливости может не хватить.

— Спасибо за заботу, Андриус, — я старалась говорить мягко и спокойно, держа взгляд на нем, чтобы быть готовой к любым неожиданностям. — И если ты так хорошо меня знаешь, то должен был догадаться, что я все так не брошу.

— Это тебя и сгубило, — взгляд Волка был скорбным и болезненным.

Он резко отпрянул от нас и взвыл, вскинув голову вверх. Вой был полон печали и сожалений, от которых сжималось сердце и самой становилось невыносимо тоскливо.

Ветра вторили ему, взметая ледяную крошку, которая сводила видимость почти до нуля — лишь ярким пурпуром отмечался в тумане блеск глаз Бореалиса. Сам он будто рассеялся призрачной дымкой и лишь темный силуэт мелькал на краю зрения, да шорох твердых шагов.