Индиго следит за мной. Стоит сзади. Слишком близко, но меня это не нервирует. Даже наоборот: вселяет какую-то холодную уверенность. Я чувствую: он смотрит, как я ставлю ноги, как разворачиваю плечи, как держу оружие. Он ценитель и оценщик.

Возможно, его интересует моя задница. Вероятно, он улыбается, глядя, как я готовлюсь стрелять. Я не могу его видеть, но могу представить.

Он не трогает меня, не поправляет, не раздаёт команды. Просто смотрит, и неизвестно ещё куда. Но мне всё равно. Я вижу мишень, задерживаю дыхание и нажимаю на спусковой крючок.

Выстрел. А потом ещё и ещё, до тех пор, пока не расстреливаю все патроны.

– Неплохо, – подходит Индиго к ноутбуку и разглядывает мишени. – Можно даже сказать, хорошо, – стучит пальцем по монитору. – Три «десятки», три «девятки» и, – цокает языком, – одна «восьмёрка».

Я вижу, как сумрачно сверкают его глаза при взгляде, брошенном в меня, как чёрный фаербол. Миг – и он прячется за ресницами. Лицо бесстрастное, лишь острые скулы становятся ещё острее. Или мне кажется?

– Ты случайно не курсантка военного училища, юный снайпер Нина?

– Нет, – я не позволяю себе лишних жестов. Сейчас важно остаться спокойной и максимально расслабленной, чтобы голос не выдал, как я на самом деле напряжена. До звона, до шума в ушах. – Я стреляю с одиннадцати лет.

– Шесть лет, значит.

– Семь, – поправляю машинально и от досады чуть не прикусываю язык. Да, лгунья из меня так себе.

По лицу Индиго ничего не прочесть. Не дрогнул и не изменился. Не понял, пропустил мимо ушей? Я была бы этому только рада. Но следующий вопрос показывает, что он очень внимательный и не упускает ни одной детали. Глупо было думать, что он рассеянный «профессор», а не жёсткий солдафон.

– Почему семь? – кивает он на оставшийся патрон и прикасается ладонью к моему плечу. Скользит по нему медленно, эротично даже.

Я на миг прикрываю глаза и задерживаю дыхание, чтобы не дышать шумно, как взбесившийся паровоз, сошедший с рельс. Нет, меня не волнуют его прикосновения.

– Чтобы всадить тебе пулю в лоб, если будешь распускать руки, – отвечаю жёстко, упершись взглядом в полные, чётко очерченные губы, что растягиваются в тонкой улыбке.

– Договорились, – соглашается Индиго, и моё плечо получает свободу. – Я берусь за твоё дело.

– За то, чтобы обучить меня, – уточняю я. Чтобы глянуть ему в глаза, мне приходится задрать голову. – И давай договоримся: я плачу тебе деньги, а ты не задаёшь лишних вопросов.

– По рукам, – протягивает он ладонь – широкую, крепкую, с длинными пальцами. Чуть помедлив, я сжимаю её. Шершавая и жёсткая. Ногти ровные, словно отполированные до блеска.

«Такой может быть рука убийцы», – думаю я. На самом деле, мне всё равно. Я пришла взять. Он решил мне это дать. Ничего личного – только дело. Но внутреннее чутьё говорит, что с этим парнем не всё так просто. Сложный, как головоломка. К тому же, я его завожу, и это осложняет мою задачу. Не настолько, чтобы я отказалась. Не сейчас, когда моя цель стала осязаемой и реальной.

Жди меня, Нейман. Я скоро приду за тобой, чтобы убить.

Я лежала на крыше многоэтажки и смотрела сквозь оптический прицел на человека, которого ненавидела всей душой.

Эмоции мешали быть хладнокровной.

Я всё делала правильно: группировалась, задерживала дыхание, держала оружие, но перед глазами стояла пелена, а руки дрожали.

Слабачка.

Я думала: достаточно научиться, а всё остальное сделает за меня ненависть: даст силы, подарит спокойствие, поможет, не колеблясь, нажать на спусковой механизм.

Я ошибалась. Ненависть лишала главного – хладнокровия.

Я тысячи раз видела его лицо на фото и видео. Миллион раз представляла, как лишу его жизни. Я даже стреляла в фотографию, чтобы привыкнуть и не отвлекаться потом на детали и мелочи.

Но вот так, живьём и очень чётко, я видела его впервые. И маленьких штришков оказалось слишком много.

Его дыхание. Мне казалось, я его слышу. Движение грудной клетки. Мне чудилось, что я вижу, как ровно и сильно бьётся его сердце.

Твёрдый подбородок с чуть заметной щетиной. Спокойный взгляд – слишком прямой и жёсткий, как и он сам. Несгибаемый Нейман. Легенда. Воротила бизнеса. Безжалостный и хладнокровный подонок.

Но под прицелом он виделся иным. Просто человеком. Мужчиной со стальными нервами, глазами, мышцами.

Не очень красив, но ему это и не нужно. Жесткий магнетизм. Аура властности, что не даёт пройти мимо. Он притягивает взгляды, будит эмоции, пусть и не всегда правильные, но зато яркие. Не оставляет никого равнодушными.

Неприязнь, отторжение, ненависть въелись в меня, но я умею быть объективной. Особенно сейчас, когда он так беззащитен через прицел и может перестать дышать, если я нажму на спусковой крючок.