Трепетная дева на выданье с личной прислугой. А Нейман отыграл очко назад. Один-один. Счёт сравнялся.

– Чем бы ты хотела заняться в свободное время? – спрашивает он меня за ужином. Конечно же, я пришла красивая, элегантная, и даже туфли не так жали сегодня.

Я привыкну. Человек привыкает ко всему.

Мотя ест как аристократка. Будто не она день назад пальцы облизывала с наслаждением. Они сейчас похожи. Нейманы. Холодные, красивые, с отточенными естественными движениями. Победители по жизни.

О чём он? С трудом выныриваю из своих мыслей. Ах, да… слишком я болтаюсь без дела. Ну, что же…

– Я бы хотела научиться водить машину. Тут за мной парень приезжал. Красивый такой, белокурый. С ямочками на щеках.

– Нет, – отказ звучит так резко, что я сникаю на миг, а затем смотрю на Неймана с вызовом.

– Тогда не задавай дурацких вопросов.

– У тебя будет другой водитель, – заявляет он после небольшой паузы. – А учиться ты будешь в автошколе, как и положено. С инструктором, под присмотром.

– Я не очень люблю людей, – пытаюсь отвоевать независимость.

– Я это заметил, – кидает он на меня взгляд из-под ресниц. – И поэтому ты будешь учиться с индивидуальным инструктором на закрытой территории, где никто не помешает, не отвлечёт, не создаст неудобств.

Кажется, он стал разговорчивее. И я пока не решила, нравится ли мне это. Как и то, что он пытается руководить моей жизнью.

Где-то на десерте Мотя задремала. Или притворилась – как знать? Мы оба это заметили.

– Я отвезу её, – прошептала, потому что не хотела оставаться с Нейманом наедине. Спящая Мотя создавала иллюзию своего отсутствия.

– Я сам. Позже, – Нейман не шептал, но говорил негромко. – Как она?

– Как и обычно, – очень правдивый ответ. И лгать не придётся. Я не могу сказать, что Мотя притворяется. Хитрит ли, а может, есть у неё причины. Если захочет, сама перед Нейманом расколется.

– Выглядит лучше. Живее, – он почти нормально разговаривает – без своего холодного задротства. – У тебя получается.

– Это иллюзия, – кладу локти на стол. Не по этикету, но плевать. Сцепляю пальцы в замок и подпираю их подбородком. – Ты же реалист.

– Ты ничего не знаешь обо мне, – возражает устало.

Ждёт, что я начну его расспрашивать? Задавать вопросы, какой он?

Мучительно сжимается сердце. Я хочу знать. Понять. Что руководило им семь лет назад? Слепо ненавидеть уже не получается – слишком много всего свалилось в кучу. И вот это желание страшит куда больше, чем сидеть с ним – глаза в глаза.

– Ты не похож на фантазёра, – рискую спорить. – Больше прагматик. Счетовод, а не астроном.

– Астроном тоже счетовод, – возражает он, расслабляясь. Вытягивает ноги, опирается на спинку стула, устраиваясь поудобнее. – Ракурс у тебя другой. Ты романтизируешь астронома лишь потому, что он смотрит на звёзды. А он их считает. Строит траектории, высчитывает расстояния.

– Делает открытия, даёт новым светилам имена.

В его глазах вспыхивает интерес.

– Пойдём, Ника, – встаёт со стула и протягивает руку. Я поднимаюсь за ним вслед и делаю вид, что не замечаю раскрытой навстречу ладони.

Наверное, это обидно и задевает. Но Нейман не тот, кто покажет свои чувства. Если они у него есть, конечно.

Он всё же ловит меня на выходе. Ладонь его обжигает. Пальцы неожиданно переплетаются с моими. Слишком интимно, и я дёргаюсь, не удержавшись.

– Ты меня боишься? – спрашивает с прохладцей – отстранённо далёкий, однако руку мою не отпускает, хотя я делаю осторожную попытку избавиться от его ига.

Его пальцы тревожат. Зачем он так? Подкатывает? Приручает, как дикую кошку? Но ничего не делает силой. Не пытается прижаться или сжать в объятиях, провести рукой по телу. Ничего этого нет. Только жар тревожащих меня пальцев, что удерживают в своём плену мою ладонь.

Я озираюсь на Мотю, бросаю обеспокоенный взгляд и краем глаза улавливаю, как смягчается неймановский взгляд. Словно я сделала что-то невероятное и растопила его ледышку вместо сердца.

– Я распоряжусь, – говорит негромко. За углом маячат две фигуры. Охранники. Эти покидают дом последними. Им-то он и поручает отвезти уснувшую Мотю назад. Там её ждёт Ира Петровна.

Нейман тянет меня в мою комнату.

– Надень кроссовки и куртку, – командует, нехотя расцепляя наши руки. С сомнением смотрит на мои ноги и платье, но переодеться не приказывает.

Хочет меня выгулять, как собачку, перед сном? Я не сопротивляюсь: оказалось, я хочу на улицу. Там воздух. Темно. Наверное, интересно.

Но мы идём не к выходу, а наверх. Туда, где живёт он.

Нейман снова ловит мою руку, стискивает, как наручником, запястье. Не больно, но надёжно, чтобы не вырвалась