В общем, как я уже говорила, вопросов стало только больше. А самое главное, я с грустью вынуждена была констатировать, что влезаю в это дело по самые уши, тогда, как разумный человек должен был держаться от всего этого подальше, в том числе и от музея, и от самой Флоры. Следовательно, мне пришлось признать, что не являюсь человеком разумным. Но, держаться подальше не было никаких сил, ну, просто, совсем никаких! ТАЙНА притягивала, словно магнитом, и я ничего уже не могла с этим поделать.

Тут мой задумчивый взгляд уперся в вывеску с надписью «Продукты» на старом четырехэтажном здании. И я, вдруг, внезапно вспомнила, что сегодня моя очередь готовить ужин. Сетуя про себя на свой увлекающийся характер, я потрусила в магазин. О хлебе насущном тоже не следовало забывать.

Минут через сорок, нагруженная сумкой с продуктами, я уже звонила в двери, ставшей на последующие три месяца, родной квартиры. Открыла мне Светка. С чуть разочарованным возгласом: «А, это ты…», она скрылась в глубинах коридора, ведущего на кухню. Разувшись, я направилась за ней, и замерла на пороге. Кухня сверкала и блестела от чистоты, словно хирургическая палата. На открытом окне под дуновениями слабого ветерка колыхались новые шторы с искусной вышивкой, на большом обеденном столе стояла ваза с мохнатыми, разноцветными осенними астрами. А сама Светка, повязав передник, колдовала у духовки, от которой исходил умопомрачительный запах печеного пирога.

Я поставила сумку с едой на пол, и потянула носом, наслаждаясь вкусным запахом печева.

– Что печем? – Нарочито бодрым голосом спросила хозяйку.

Светка чертыхнулась, задев пальцем за горячий противень, и схватилась за мочку уха.

– Сладкий пирог с ревенем. – Ответила она слегка морщась. Чувствовалось, что особыми навыками работы с духовкой она не обладала. – Павличек любит сладкие пироги. Все мужчины – сластены, ты же знаешь. – Закончила она с тяжелым вздохом, видимо осознавая и, поэтому, сетуя на свою неуклюжесть.

Я стала доставать продукты из сумки и с легкой улыбкой поглядывала на хлопочущую Светку. Надо же… Павличек сладкие пироги любит. Эх, чувствую, что возвращаться домой в родной город мне придется одной. Но, за друга порадовалась.

Пироги – это, конечно, хорошо, но и чего-нибудь посущественней приготовить следовало, и я занялась приготовлением борща. А Светка, устроившись на подоконнике, стала приставать ко мне с вопросами.

– Марта, а ты Павличка давно знаешь?

Я мысленно прикинула, как давно я знаю «Павличка». Получалось года как два с половиной, о чем я тут же и сообщила ей. По-видимому, Светке этой информации было не совсем достаточно, потому что, она опять принялась спрашивать.

– Марта, а вы с Павличком просто друзья… – Она сделала паузу. Я подняла на нее взгляд в ожидании продолжения вопроса. Светка сидела и ковыряла пальцем подоконник, будто, не решаясь спросить дальше, что хотела. Потом, смущаясь, пролепетала. – … Или как…?

Я слегка оторопела.

– Что значит «или как»? Или друзья, или нет. Мы с Пашкой друзья. Что-то я не очень хорошо поняла тебя. Ты что, собственно, имела в виду?

Светка опять переключила свое внимание на подоконник, и промямлила, слегка покраснев.

– Ну… Я имею в виду, может у тебя на него свои виды…

До меня все еще не очень хорошо доходило. Видимо, потому что, мои мысли были сейчас заняты совершенно другим. А может, я просто не воспринимала Пашку ни в каком другом качестве, друг и все. А то, что другие женщины могут смотреть на моего друга, как на мужчину, у меня, почему-то, подобное даже в голову не приходило. И я задала глупейший вопрос.

– В каком смысле, у меня на него виды?

Светка сердито зыркнула на меня глазами.

– В каком… В каком… В самом прямом!! – Выпалила она.

И тут до меня, наконец, дошло. Я собралась рассмеяться, но, глянув на сердитое Светкино лицо, раздумала. Чего это я? У людей, может, личная жизнь налаживается. Не все же такие ненормальные, что сломя голову лезут Бог знает куда, а самое главное, Бог знает зачем. И я ответила ей с самым серьезным видом.

– Нет, Свет. Мы с Пашкой просто друзья. И никаких видов у меня на него нет. Скажу тебе больше, и никогда не было, и, надеюсь, не будет.

На какой-то момент, мой ответ вроде бы ее устроил. Она спрыгнула с подоконника, зачем-то переставила вазу с цветами на другое место. Потом, скривившись, вернула ее обратно. И по ее мятущемуся виду, я поняла, что ей хочется узнать больше о Пашке. Я с самым серьезным видом проговорила:

– Свет, Пашка прекрасный человек и в своем роде, гений. У него доброе сердце, он честный и преданный друг. Если у вас что-то получится… ну, ты понимаешь, о чем я, то я буду просто счастлива за вас обоих. И знаешь, по-моему, вы будете прекрасной парой!